Как звали отца гамлета, что стало с йориком и другие загадки шекспира. Cочинение «Невидимые лица трагедии. Отец Гамлета

14. И возвратился Иосиф в Египет, сам и братья его и все ходившие с ним хоронить отца его, после погребения им отца своего Общее заключение к рассказу о путешествии в

Он не был принцем, и к Дании не имел совершенно никакого отношения. Просто его отец так любил театр, особенно современные постановки Шекспира.
Зима, как и всегда, пришла неожиданно. Сначала начал дуть холодный ветер, и он принёс с собой снега с северных регионов. Дороги замело так, что солдаты Великой армии не успевали расчищать. Мороз не спал всю ночь, он старательно разрисовывал стёкла домов такими модными сюрреалистическими рисунками.
Не спал сегодня и Гамлет Фрейнберг, занимался таким своеобразным творчеством. У него на столе горела керосиновая лампа (он не был сторонником прогресса). Рядом с ним сидел привязанный к стулу парень. Фрейнберг сжимал в руке металлическую полую внутри полусферу с калибровочными метками для измерения размера головы, и поднёс её к голове парня.
- Так, так… Чудненько! Ваша голова не соответствует норме арийского человека.
- Прошу Вас! – чуть ли не рыдая, просил пленник. – Ведь меня дома ждёт жена… Маленькая дочь… что ей скажут?!
- Ладно… Есть ещё один вариант… - задумался нацистский исследователь. Он достал линейку и приложил её к руке парня. – Да уж, и здесь ничем не могу помочь… Твоя рука короче на два сантиметра, чем положено истинному арийцу… Солдаты!
На окрик учёного сразу вбежало несколько человек. Все запыхавшиеся, один даже в спешке забыл вынуть изо рта самокрутку.
- Как ты смеешь! – ударил по лицу солдата Фрейнберг, так, что табачное изделие оказалось на полу. – Я не курю, а значит и всем моим подчинённым это не к лицу. Ты что же это, решил отличиться?! Выйди вон, и приведи себя в порядок! Я вас ещё научу дисциплине!
Парень, потупившись, вышел наружу.
- А вот этого, - профессор указал на парня на стуле, - на расстрел. Он не такой, каким должен быть.
- Да будь ты проклят! – приговорённый плюнул на пол, и его увели навстречу вечности. Учёный остался наедине с собой. Он взял в руки какие-то бумаги, заварил себе кофе (он никому не доверял, поэтому еду всегда готовил только сам; и кофе был частым его спутником по ночам, точнее, его единственным ночным гостем), чтобы не уснуть за работой, которой был непочатый край… Всё, как и всегда… Но, похоже, не так: Фрейнберг услышал шаги сзади себя.
- Я же приказал никому не входить! Я ведь работаю! – он повернулся, чтобы увидеть нарушителя спокойствия, и увидел…
- Ты! Этого не может быть!
- Гамлет, сын мой… Да, это я…
- Но ведь ты мёртв! Мёртв!
Воспоминания нахлынули на него лавиной, и их уже невозможно было остановить…
Вот он занимается до поздней ночи под светом керосиновой лампы, чтобы сделать все уроки хорошо… чтобы порадовать отца. Вот она, первая пятёрка. Отец купил ему конфету…
Вот она первая выкуренная сигарета, и ремень отца…
А вот и диплом с отличием. Встреча с фюрером.
- Люди не могут отличаться друг от друга… - говорил ему тогда фюрер. - Если они – истинные арийцы, а не потомки рабов.
Вот и полусфера, его изобретение, возле головы отца. Не хватает 2 сантиметров до истинного арийца. В его собственной руке зажат пистолет. Один единственный выстрел… такой короткий… - и этот взгляд отца, который он почти забыл – от которого он прятался столько ночей, чтобы не видеть который он пил кофе каждую ночь и спал со включенным светом…
- Но ведь я всегда делал то, как ты меня учил! Ты мне сказал не пить и не курить – я ни разу не притронулся к спиртному за жизнь и выкурил только одну сигарету, ещё в детстве… Ты сказал мне, что это плохо, и я наказываю теперь за это всех подчинённых! Ты сказал мне, что никогда не стоит ни на кого оглядываться, следуя к своей цели – и разве я нарушил хоть однажды твой завет? Ты мне сказал не нарушать никогда закон – и вот он я, слуга нацистского закона, караю не истинных арийцев! Они – не такие, какими должны быть люди…
- И это тебе решать, какими должны быть люди? Ты закрываешься моим именем… Но разве учил я тебя шагать к своей цели по головам? Разве учил я тебя убивать родителей?
Рассвет пришёл так неожиданно, и тени отца Гамлета Фрейнберга пришлось раствориться в его лучах.
Но за окнами раздались выстрелы.
- Русские! Русские свиньи!
И вот он, ещё недавно король маленького удельного княжества стоит под прицелом, а на него смотрит тот самый парень, которого он приказал расстрелять.
- Он не соответствует коммунистической идеологии! – сказал чекист.
Люди так привыкли всех ставить под одну гребёнку. Проходят эпохи, меняются правительства, но люди – никогда. Ты должен быть таким же, как все, а иначе тебя не примут. Ты должен одеваться, как и все, должен делать то же, что делают все, а иначе…
- Расстрелять! – скомандовал чекист.
Выстрел. Занавес. Аплодисменты советских солдат.

И Андрея Кронеберга , англ. Ghost of Hamlet"s father ) - персонаж трагедии Уильяма Шекспира «Гамлет, принц датский ».

Энциклопедичный YouTube

1 / 1

Уильям Шекспир - Гамлет - Аудиокнига

Субтитры

Описание персонажа

…Король,
Чей образ только что предстал пред нами,
Как вам известно, вызван был на бой
Властителем норвежским Фортинбрасом.
В бою осилил храбрый Гамлет наш,
Таким и слывший в просвещённом мире.

Оригинальный текст (англ.)

Во времена Шекспира призраки нередко были персонажами драматических представлений и исполнялись обычными актёрами в костюмах, соответствующих положению героя при жизни. Отличием зачастую служили лишь белые (чёрные) плащи или мантии . В большинстве современных постановок Призрак - лишь художественный вымысел, изображаемый при помощи самых разнообразных технических средств: кинопроекции, лазерных лучей, световых столбов и так далее . Сам автор, тем не менее, в репликах персонажей достаточно подробно описывает одеяние и облик мёртвого короля. Горацио: «И в тех же латах, как в бою с норвежцем, // И так же хмур, как в незабвенный день…», «Вооружённый с головы до ног», «Он шёл, подняв забрало », на его лице «была скорей печаль, чем гнев». Марцелл упоминает, что вид Призрака был царственен (англ. so majestical ).

Персонажи, видевшие отца Гамлета, относятся к нему по разному. Горацио, стоящий на материалистических позициях и сначала вообще не верящий в приведения, позже вынужден изменить свои взгляды. Теперь он рассматривает происходящее с точки зрения человека верующего, протестанта: духи для него - посланцы ада, а Гамлет - жертва, искушаемая дьяволом . Сам же принц терзается сомненьями в намерениях отца:

Благой ли дух ты, или ангел зла,
Дыханье рая, ада ль дуновенье,
К вреду иль к пользе помыслы твои…

Оригинальный текст (англ.)

Angels and ministers of grace defend us!

Be thou a spirit of health or goblin damn"d,
Bring with thee airs from heaven or blasts from hell…

По ходу действия Гамлет преодолевает несколько ступеней в своём отношении к отцу. Сначала он поверил всему сказанному им, так как это совпадало с его догадками о насильственном характере смерти родителя. Потом он прошёл период колебаний, но вскоре окончательно убедился в правдивости Призрака. Как известно, король обвиняет Клавдия в собственном убийстве и обольщении своей вдовы Гертруды. Одновременно он призывает сына к мести, при этом принц должен не запятнать свою честь, а также быть снисходительным к матери, максимальным наказанием для неё должны стать только душевные терзания. Проявляя милосердие, Призрак и за гробовой чертой продолжает любить Гертруду и выражать присущие ему при жизни благородство и великодушие. Один из ведущих специалистов в драматургии Шекспира Джон Довер Уилсон делает следующий вывод об этом персонаже: «…Призрак был революционной новацией в истории драматической литературы. <…> Обычно привидение на

Без него не было бы трагедии. От начала и почти до конца он, точнее его образ, витает над ней.

Гамлет-старший присутствует в трагедии в двух ликах - как Призрак, явившийся с того света, и как образ, оставшийся в памяти его сына. Оба эти лика возникают перед нами уже в начальных сценах трагедии.

Сначала мы видим Призрак. Для большинства режиссеров новейшего времени Призрак - поэтическое измышление, которому надо найти определенное художественное оформление. Соответственно Призрак в большинстве постановок - фигура нереальная. Режиссеры пускают в ход различные театральные средства, чтобы дематериализовать его. Во многих случаях ему стремятся придать страшный неземной облик. Известны также постановки, когда эта роль вообще не поручалась актеру. На сиене появлялся таинственный луч, и голос якобы из другого мира через громкоговоритель произносил текст его речей.

В театре эпохи Шекспира призраки были частыми гостями сцены. Их изображали как живых людей. Актер появлялся в одеянии, соответствующем рангу и положению данного призрака. От остальных он отличался, по-видимому, тем, что поверх одеяния носил плащ, возможно белый, хотя не исключался и черный. По преданию, роль Призрака в «Гамлете» играл не кто иной, как сам Шекспир.

Как выглядел Призрак в театре «Глобус», можно судить по описанию, содержащемуся в тексте трагедии.

Когда Призрак впервые появляется, Бернардо восклицает: «Совсем такой, как был король покойный» (I, 1, 41). Это признают также Марцелл и Горацио (I, 1 43-45). После исчезновения Призрака Марцелл спрашивает Горацио, ранее не верившего вообще в возможность появления такого фантома: «Похож на короля?» - и друг Гамлета признает: «Как ты сам на себя» (I, 1, 59). Далее Горацио описывает одеяние Призрака и даже выражение его лица:

Такой же самый был на нем доспех,
Когда с кичливым бился он Норвежцем;
Вот так он хмурился...
        I, 1, 60-62

После второго появления Призрака Марцелл отмечает его величавость, царственный вид - (so majestical) (I, 1, 145), а Горацио замечает: услышав пение петуха, Призрак «вздрогнул», «как некто виноватый // При грозном оклике» (I, 1, 148-149).

Описывая Гамлету встречу с Призраком, Горацио повторяет: «Некто, как отец ваш, // Вооруженный с головы до ног, // Является и величавым шагом // Проходит мимо» (I, 2, 199-202). Гамлет просит подтверждения у Марцелла и Бернардо, и оба повторяют, что Призрак был вооружен с головы до ног: «От пят до темя» (I, 2, 223). От Горацио принц узнает: «Он шел, подняв забрало» (I, 2, 229). Следовательно, его лицо было видно. Горацио отмечает, что в выражении его лица «была скорей печаль, чем гнев» (I, 2, 231), он был «очень бледен» (I, 2, 232), смотрел на стражей «пристально» (I, 2, 235). Борода у него была «Такая, как я видел, у живого, - // Чернь с серебром» (I, 2, 241-242).

При всем том что он был как две капли воды похож на живого короля, Призрак вместе с тем «неуязвим, как воздух» (I, 1, 145). Это говорит Марцелл после того, как Бернардо пытался остановить его своим копьем.

Сначала Призрак показался ночным стражам, добиваясь того, чтобы они рассказали о нем Гамлету и вызвали его на свидание с ним. После этого он становится невидим. Во всяком случае, когда он появляется в спальне королевы, она не видит его, но Гамлет даже беседует с ним (IV, 4, 103-136).

Отметим еще такую любопытную деталь. Ночью перед стражами Призрак появляется в полном вооружении, в латах и доспехах. В спальню королевы он приходит в «ночном одеянии» (night-gown) .

Таким образом, романтические представления о духах и призраках не имеют ничего общего с теми фантастическими существами, какие виделись Шекспиру и его зрителям. У нас есть еще один авторитетный свидетель - Данте. В его «Божественной комедии» люди, попавшие в любую часть загробного мира - ад, чистилище, рай, сохраняют свой земной облик, и именно так иллюстрировали поэму Данте художники эпохи Возрождения. Обитатели дантовского ада имеют вид обыкновенных людей, думают, чувствуют и говорят по-человечески. Таков и шекспировский Призрак. Этого совершенно не учитывают некоторые постановщики «Гамлета». Во многих спектаклях трагедии Призрак говорит загробным голосом, как некое чудище, и речь его совсем не похожа на человеческую. Из-за завываний или глухого тона актера трудно разобрать, что говорит Призрак Гамлету.

Надо заметить, что в шекспировскую эпоху существовало несколько мнений о привидениях, и это отражено в трагедии. Как показал Джон Довер Уилсон, Марцелл и Бернардо придерживаются старинной веры в духов. Горацио как ученый человек в привидения не верит. Ему приходится, однако, убедиться, что есть многое, чего и не снилось его философии. Вынужденный признать существование выходцев с того света, Горацио расценивает их с позиции протестантизма. Духи и привидения - посланцы ада. Поэтому он и боится, как бы его друг не попал в лапы дьявола, который погубит его . Он хочет помешать Гамлету идти вслед за Призраком:

Что если он вас завлечет к волне
Иль на вершину горного утеса,
Нависшего над морем, чтобы там
Принять какой-нибудь ужасный облик,
Который в вас низложит власть рассудка
И ввергнет вас в безумие?
        I, 4, 69-75

Иначе относится к Призраку Гамлет. Если протестант Горацио безоговорочно считает духа злым исча-днем ада, Гамлет допускает другую возможность. Увидев Призрака, он восклицает:

Блаженный ты или проклятый дух,
Овеян небом иль геенной дышишь,
Злых или добрых помыслов исполнен...
Твой образ так загадочен, что я
К тебе взываю...
        I, 4, 40-44

Вступая в общение с Призраком, Гамлет хочет выяснить, какую из потусторонних сил он воплощает - благую или дурную?

После свидания с ним Гамлет говорит своим спутникам и в первую очередь Горацио: «.. .это честный дух, скажу вам прямо» (I, 5, 138). Он не дьявол, но и полной святости в нем нет. Что это именно так, мы узнаем из клятвы Гамлета.

Обида есть, клянусь святым Патрикием, И тяжкая.
        I, 5, 136-137

Католический святой Патрик был не только покровителем Ирландии, но и стражем у врат чистилища, подобно тому как святой Петр хранил ключи от рая. Из этого следует, что Призрак отца Гамлета не попал ни в ад, ни в рай, а вышел из чистилища. И вот в каком положении он находится:

      Я дух, я твой отец,
Приговоренный по ночам скитаться,
А днем томиться посреди огня,
Пока грехи моей земной породы
Не выжгутся до тла.
        I, 5, 9-13

То, что для нас теперь литературная условность, для зрителей Шекспира было устрашающей реальностью, и драматург не скупился на образность, чтобы дать это почувствовать своим современникам. Мастер глубоких мыслей о жизни, каким уже не раз представал перед нами Шекспиру он мог в случае необходимости быть также поэтом кошмаров и ужасов:

Призрак опровергает слух, пущенный Клавдием, будто прежний король, уснув в саду, умер от укуса ядовитой змеи. Он называет этого змея - нынешний король.

Его вторая вина - совращение Гертруды, он

...склонил к постыдным ласкам
Мою, казалось, чистую жену...
        I, 5, 41-46

Гамлет запомнит слова Призрака и предъявит своей матери потом счет - как она могла опуститься до Клавдия.

Призрак возлагает на Гамлета не только задачу мести, он должен очистить и мать: «Не дай постели датских королей // Стать ложем блуда и кровосмешенья» (I, 5, 82-83).

Завещая принцу отомстить Клавдию, Призрак гораздо благосклонней к изменившей его памяти жене. Он предупреждает Гамлета:

Но как бы это дело ни вел ты,
Не запятнай себя, не умышляй
На мать свою; с нее довольно неба
И терзаний, что в груди у ней живут,
Язвя и жаля.
        I, 5, 84-88

Два очень важных завета: во-первых, мстя, не запятнать свою честь и, во-вторых, не тронуть мать, карой для которой должны послужить ее собственные душевные терзания.

Уже во второй сцене трагедии мы слышали от Гамлета, как любил жену его отец:

Он мать мою так нежил,
Что ветрам неба не дал бы коснуться ее лица.
        I, 2, 140-142

И Призрак подтверждает слова Гамлета, когда говорит об измене жены. Его

  благородная любовь
Шла неизменно об руку с обетом,
Мной данным при венчаньи…
        I, 5, 48-50

Отношение Гамлета-старшего к жене - та самая верная любовь, продолжающаяся и за гробом, о которой было сказано выше.

В своем отношении к Призраку Гамлет прошел несколько стадий. Сначала поверил его словам, ибо они соответствовали интуитивному чувству принца, что в смерти его отца есть нечто неестественное. Потом он заколебался - благой ли это дух? После «мышеловки» Гамлет убедился в безусловной истине откровений Призрака. Когда он снова предстает перед Гамлетом в спальне королевы, принц уже называет его gracions figure (III, 4, 104). Хотя общий смысл ясен, перевести это выражение трудно. Gracious - производное от grace, слова в английском языке настолько многозначного, что даже Краткий Оксфордский словарь дает четырнадцать возможных вариантов смысла его. Более всего из них в данном контексте подошло бы «милость», «милосердие», - понятие вообще очень дорогое Шекспиру. Не исключено, что принц мог бы назвать дух своего отца «милосердным». Мы не раз видели, что речи шекспировских героев как бы предваряют то, что будет сказано или сделано потом. А Призрак появился не только затем, чтобы «заострить притуплённую волю» (III, 4,111) Гамлета, но и умерить ярость принца по отношению к матери: «видишь, страх сошел на мать твою.//0 стань меж ней и дум ее бореньем...» (III, 4, 113).

Величавый, но и милосердный, Призрак продолжает опекать любимую жену. Его вражда к своему убийце остается прежней, но с самого начала к слабости жены он относится более снисходительно, чем Гамлет.

Таков шекспировский Призрак, сохраняющий и за гробом черты своей личности. Шекспир сделал его образ живым. Выдающийся знаток Шекспира Джон Довер Уилсон сделал вывод: «Шекспировский Призрак был революционной новацией в истории драматической литературы. <...> Обычно привидение на елизаветинской сцене было классической марионеткой, заимствованной у Сенеки, игрушкой, выскакивающей из коробочки, появлявшейся из Тартара (ада) в надлежащие моменты. <...> Функция привидения состояла в том, чтобы служить прологом, и в качестве такового оно играло служебную роль в драматической машинерии, давая автору возможность познакомить публику с необходимыми предварительными сведениями - эта самая трудная из задач драматурга осуществлялась, таким образом, вызывая изумление зрителей. <...> Шекспировский Призрак и дух, требующий мщения, и пролог, и с формальной точки зрения он соответствует своему прототипу у Сенеки. Но на этом сходство кончается; одним из замечательных достижений Шекспира является то, что, взяв условную фигуру, он очеловечил ее, придал ей христианский облик (в том смысле, как тогда понималось христианство) и создал образ, который его зрители могли воспринять как реальный...» .

Расстанемся с Призраком и вернемся к Гамлету. Принц хранит в душе образ отца, и это больше, чем проявление сыновней любви. Гамлет-старший был для принца идеалом государя, рыцаря, человека, в особенности - последнего:

Он человек был, человек во всем;
Ему подобных мне уже не встретить.
        I, 11, 187-188

Эти слова зачинают одну из главных тем трагедии. Вопрос о природе человека, центральный для всего европейского гуманизма, глубоко волнует Гамлета. Многое из того, что он говорит, связано с этой проблемой.

Как известно, средневековая религиозная идеология видела в человеке существо несовершенное. Гуманисты эпохи Возрождения поставили его в центр мироздания.

Отец Гамлета был таким земным совершенством. Вот его портрет, на который принц указывает матери:

Как несравненна прелесть этих черт;
Чело Зевеса, кудри Аполлона;
Взор, как у Марса, - властная гроза;
Осанкою - то сам гонец Меркурий
На небом лобызаемой скале;
Поистине такое сочетанье,
Где каждый бог вдавил свою печать,
Чтоб дать вселенной образ человека.
        III, 4, 55-62

Богоподобный человек - таким был отец Гамлета, и, как подчеркивает сам принц, в нем реально воплотился идеал того, каким может и должен быть человек. Не он ли послужил Гамлету образцом, когда он восклицал: «Что за мастерское создание - человек! Как благороден разумом! Как беспределен в своих способностях обличиях, движениях... Краса вселенной! Венец всего живущего!» (II, 2, 216-221). И не он ли.превратился в прах?

Гуманистическая окраска этого образа становится особенно ясной благодаря тому, что принц для характеристики отца пользуется античной мифологией. Как известно, именно в античности черпали гуманисты опору для борьбы с христианским идеалом смиренного, рабски покорного судьбе человека.

Обличая падение Гертруды, Гамлет показывает, каким ничтожеством является ее нынешний муж:

    Убийца и холоп:
Смерд, мельче в двадцать раз одной десятой
Того, кто был вам мужем; шут на троне.
        III, 4, 96-96

Последнее из определений Клавдия надо уточнить по подлиннику. Там сказано: «А vice of Kings!» Vice - Порок; шутовской персонаж позднесредневековых нравоучительных пьес моралите. Он пытался соблазнить и свести людей с пути добродетели, но всегда с позором изгонялся.

Противопоставление двух королей - не просто сравнение мужей королевы, а сопоставление двух человеческих типов. Сравнение Гамлета-старшего и Клавдия имеет не только конкретный, но и философско-нравственный смысл: вот как высоко может подняться человек и вот как низко может он пасть!

Уже не раз говорилось о том, что, за исключением Горацио, все непосредственно окружающие Гамлета люди в большей или меньшей степени подверглись нравственной деградации. Тем ярче для Гамлета человеческое величие его отца. Это не означает его абсолютного совершенства. Гамлет очень точен, когда говорят: «он человек был, человек во всем» (I, 2, 187).

Заключая эту часть нашего анализа, повторим: Призрак - не служебная фигура. Тень отца Гамлета - один из важнейших образов трагедии. В нем и посредством него выражен высший идеал человечности.

Примечания

Этой детали нет в текстах кварто 1604 и фолио 1623, но она есть в первом издании трагедии - кварто 1603. Можно не сомневаться, что именно в таком виде появлялся король на сцене шекспировского театра, прерывая столкновение Гамлета с матерью.

Wilson, John Dover. What Happens in "Hamlet". Cambridge, 1935. P. 66-68.

Wilson, John Dover, ibid. P. 55-56.