В литературе спокон веков бунтуют роботы. Бунтовали джинны и ифриты арабских сказок, взбунтовался Голем – глиняное детище хитроумного Бен Бецалеля. И даже настоящие роботы, созданные гением Карела Чапека, вышли из повиновения, едва успев родиться из-под пера писателя. Положение стало настолько серьезным, что проблема бунтующих роботов перекочевала со страниц художественной литературы на страницы научных статей и монографий. Сам Норберт Винер счел необходимым предостеречь человечество от возможных последствий чрезмерной самостоятельности роботов.
Спасение пришло с неожиданной стороны. Американский писатель и ученый Айзек Азимов сформулировал свои знаменитые Три Закона роботехники (собственно, правильнее было бы говорить “роботологии” или, как утвердилось в современной науке, “робототехники”, но теперь уже поздно исправлять эту неточность перевода). Законы Азимова с поистине фантастической быстротой получили всемирное признание, и с той поры ни один робот не сходил с конвейера, то бишь с барабанов типографской машины, без того, чтобы в его мозг (заметьте, у робота обязательно должен быть мозг!) не были заложены пресловутые Три Закона. Наконец-то человечество смогло вздохнуть свободно. Будущее сосуществование с легионами покорных роботов представлялось вполне безоблачным.
А что думает по этому поводу сам творец Законов роботехники? Лучший ответ на этот вопрос можно получить, прочтя предлагаемый читателю сборник.
Начнем с самого первого рассказа из цикла “Я, робот”. У маленькой девочки есть робот-нянька. Девочка привязалась к роботу, но, по мнению мамы, эта привязанность вредит правильному воспитанию ребенка. И хотя папа придерживается иного мнения, после долгих семейных дискуссий робота отправляют обратно на фабрику. Девочка грустит, возникает опасность серьезной душевной травмы, и робот возвращается (рассказ “Робби”).
Немудреный сюжет, не правда ли? Но именно эта немудреность вдребезги разбивает Первый Закон роботехники, который Азимов сформулировал следующим образом: “Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред”. Где уж роботу разобраться, что вредно, а что полезно, если сами родители не могут решить этот вопрос применительно к собственному ребенку!
В рассказе “Хоровод” в результате нечетко сформулированного указания Первый и Третий Законы вошли в противоречие друг с другом. Согласно Третьему Закону, “робот должен заботиться о своей безопасности, поскольку это не противоречит Первому и Второму Законам”. Роботу была дана команда, но не указана степень вреда, который будет нанесен человеку в случае ее невыполнения. И вот робот кружится по границе опасного района, не углубляясь в него (этому мешает Третий Закон) и вместе с тем не отходя далеко (этому препятствуют Первый и Второй Законы). Ситуация, знакомая любому программисту современных компьютеров. Называется она “зацикливание”. К слову сказать, любой мало-мальски опытный программист закладывает в программу специальные команды, по которым, совершив три-четыре круга, компьютер останавливается и требует от человека дальнейших указаний.
В рассказе же “Хоровод” все происходит иначе. Там разорвать порочный круг людям удается, лишь рискуя жизнью и при этом пуская в ход всю свою изобретательность и пользуясь помощью знатока психологии роботов. Кстати, один из лейтмотивов, объединяющих большинство рассказов сборника, – единоборство между роботами и человеком-робопсихологом Сьюзен Кэлвин.
Или еще один рассказ – “Как потерялся робот”. В раздражении молодой работник говорит роботу: “Уйди и не показывайся, чтобы я тебя больше не видел”. Робот буквально выполняет указание человека, после чего весь персонал внепланетной Гипербазы вынужден бросить важную работу и целую неделю заниматься поисками исчезнувшего робота.
Мы снова намеренно выбрали рассказ с незатейливым сюжетом, потому что, на наш взгляд, именно в простоте рождается та убедительность, с которой Азимов развенчивает им же созданный Второй Закон роботехники.
Так в чем же дело? Неужели придется признать, что джинн выпущен из бутылки и людям не остается ничего другого, как пассивно ожидать последствий? Вспомним, однако, что автор рассказов не только писатель, но и ученый, способный проанализировать ситуацию со всей логической строгостью. И он не зря выбрал именно такую форму: сначала сформулировал законы, на первый взгляд кажущиеся безупречными как по содержанию, так и по форме, а затем продемонстрировал эти законы в действии.
Да, джинн выпущен из бутылки, причем очень и очень давно. Взяв в руки палку, человек создал первого робота, а с бунтом роботов он столкнулся тогда, когда нечаянно уронил эту палку себе на ноги. И ничего качественно нового с тех пор не произошло. Проблема бунта роботов уже несколько десятилетий как поставлена и решается в технике. В английском языке даже существует особый термин “foolproof” – “защита от дурака”. Так, газ в газовой колонке не зажигается, если не течет вода, а пресс не сработает, если в рабочем пространстве имеется посторонний предмет, например человеческая рука.
Но не следует требовать от техники, чтобы она решала за человека, что ему во вред, а что на пользу. И не следует думать, будто появление “мыслящих” машин, то есть машин, способных самостоятельно анализировать ситуацию и на основании этого анализа принимать решения, внесет что-либо принципиально новое.
Вернемся, однако, к рассказам сборника. Думается, что нет нужды представлять читателям их автора. Айзек Азимов – один из самых известных американских писателей-фантастов, автор множества научно-популярных книг и статей, которые издавались отдельными сборниками. Но прежде всего Азимов – талантливый художник, и именно в этом секрет его популярности. Многие произведения этого писателя переведены на русский язык. Особую известность получили его рассказы о роботах, которые издавались в виде отдельных сборников (цикл “Я, робот”) или же включались в другие тематические сборники. Приятно, что многие из них, правда, далеко не все, сейчас переиздаются в виде единого сборника.
Читатель – и знакомый с творчеством Азимова, и впервые узнающий его роботов – встретится с яркими, превосходно выписанными персонажами. Здесь и испытатели новой техники Пауэлл и Донован, которые, следуя всем канонам приключенческого жанра, в каждом рассказе попадают в сложные, подчас безвыходные ситуации, но всегда с честью из них выходят. Здесь и “мозговой трест” фирмы “Ю.С.Роботс энд Мекэникл Мен Корпорейшн” Богерт и Лэннинг, соперничающие за власть. И над всеми возвышается робопсихолог Сьюзен Кэлвин, презирающая суетность деляг. А за кадром – современная капиталистическая Америка во всей ее “красе”. Перед читателем проходят картины конкурентной борьбы между фирмами, предвыборных политических махинаций, расовой дискриминации. Но нельзя не отметить, что, изображая своих роботов рыцарями без страха и упрека, наделяя их металлическим телом и позитронным мозгом, Азимов уходит от острых социальных проблем.
Собственно роботов в рассказах Азимова попросту нет. Вернее, в них отсутствуют такие механические конструкции, которые наверняка появятся в первой половине XXI века (а именно к этому времени приурочено действие всех публикуемых в сборнике рассказов) и общие черты которых Азимов, как ученый, мог бы достаточно хорошо предвидеть. Можно сколько угодно гадать о внешнем облике и внутреннем устройстве будущих роботов, но одно уже сегодня не вызывает сомнений: робот не будет человекоподобным. Не будет, следуя логике развития техники, не будет по соображениям элементарной целесообразности. Лучший пример, подтверждающий сказанное, – советские “луноходы”.
3 закона робототехники (англ. Three Laws of Robotics) впервые сформулировал писатель-фантаст Айзек Азимов в своих произведениях прошлого века. Законы робототехники — это свод обязательных правил, которые должен выполнять робот или искусственный интеллект, чтобы не причинить вред своему создателю. Три закона робототехники Азимова используются сегодня только в научной фантастике.
3 закона робототехники Айзека Азимова
До Азимова проблема восстания искусственного интеллекта была одной из самой популярной в научной фантастике 1920-1930 годов. Азимов часто обсуждал свои рассказы с другом и главным редактором журнала «Astounding» Джоном Кэмпбеллом. За обсуждением очередного фантастического рассказа писателя, Кэмпбелл сформулировал те три правила, которые мы называем законами робототехники.
1 закон робототехники: Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2 закон робототехники: Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме случаев, когда приказы противоречат Первому Закону.
3 закон робототехники: Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.
Первые упоминания законов, можно встретить в произведениях «Робби» и «Логика» Азимова. Точная формулировка первого закона робототехники звучит впервые в рассказе «Лжец» а все три закона полностью сформулированы в рассказе «Хоровод» 1942 года. Как следствие всех трех законов робототехники, Айзек Азимов формулирует четвертый закон робототехники (нулевой), ставя его на первое место.
4 закон робототехники: Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был нанесён вред.
По задумке Азимова, три закона робототехники заложены в основу математической модели позитронного мозга (так фантаст называл мозг робота с искусственным интеллектом), таким образом, создать думающего робота без этих трех законов невозможно. Если робот попытается нарушить законы, то он выйдет из строя. Поэтому в рассказах Азимова прослеживалось, что роботы имеют ограничения и правила.
Как обойти три закона робототехники
В произведениях, писатель придумывает способы того, как обойти три закона робототехники, разбирает возможные причины и следствия нарушения законов. Автор размышляет, как роботы по-разному понимают законы и к каким последствиям могут привести их не соблюдение. Азимов признавался, что сделал законы двусмысленными намеренно, чтобы обеспечить больше конфликтов для своих новых рассказов.
В произведениях Азимова роботы часто имели модифицированные законы или сами модифицировали три закона робототехники. Делали они это логическими размышлениями, но это исключение из правил, чаще всего законы нарушались из-за сбоев у робота или переписывались людьми в своих целях. Сама возможность изменения законов менялась по ходу развития робототехники во рассказах Азимова.
Современные робототехники признают, что законы Азимова хороши для рассказов, но бесполезны на практике и вряд ли будут реализованы в роботах. Исследователи в области искусственного интеллекта рассматривают законы, как идеал. Нужно быть гением, чтобы применить их на практике, потребуются исследования в области ИИ, чтобы роботы поняли законы робототехники Айзека Азимова на английском.
Три закона роботехники
Айзек Азимов, 1965
Три зако́на роботе́хники в научной фантастике - обязательные правила поведения для роботов , впервые сформулированные Айзеком Азимовым в рассказе «Хоровод » ().
Законы гласят:
Трём Законам , а также возможным причинам и следствиям их нарушения, посвящён цикл рассказов Азимова о роботах. В некоторых из них, наоборот, рассматриваются непредвиденные последствия соблюдения роботами Трёх Законов (например «Зеркальное отражение »).
В одном из рассказов цикла персонаж Азимова приходит к заключению об этической основе Трёх Законов : «…если хорошенько подумать, Три Закона роботехники совпадают с основными принципами большинства этических систем, существующих на Земле… попросту говоря, если Байерли исполняет все Законы роботехники, он - или робот, или очень хороший человек» .
Этот рассказ очень понравился Азимову. 7 мая 1939 года он посетил Общество научной фантастики Квинса , где встретил Биндера. Три дня спустя Азимов начал писать собственную историю «благородного робота». Через 13 дней он отдал рукопись своему другу Джону Кэмпбеллу , главному редактору журнала «Astounding ». Однако тот рукопись вернул, заявив, что рассказ слишком похож на «Хелен О’Лой» .
К счастью, отказ Кэмпбелла не сказался на их отношениях с Азимовым, они продолжали регулярно встречаться и беседовать о новинках в мире фантастики. И вот 23 декабря 1940 года , за обсуждением очередного рассказа о роботах :
…Кэмпбелл сформулировал то, что стало позже известно как Три закона роботехники . Позже Кэмпбелл говорил, что он просто вычленил Законы из того, что Азимов уже написал. Сам же Азимов всегда уступал честь авторства Трёх Законов Кэмпбеллу…
Через несколько лет ещё один друг Азимова - Рэндал Гаррет - приписал авторство Законов «симбиотическому товариществу» двух людей. Азимов с энтузиазмом принял эту формулировку.
Вообще говоря, появление Трёх Законов в произведениях Азимова происходило постепенно: первые два рассказа о роботах («Робби», и «Логика », ) не содержат явного их упоминания. Однако в них уже подразумевается, что роботам присущи некоторые внутренние ограничения. В следующем рассказе («Лжец», 1941) впервые звучит Первый Закон . И, наконец, полностью все три Закона приведены в «Хороводе» ().
Когда были написаны остальные истории и возникла идея издания сборника «Я, робот », первые два рассказа были «дополнены» Законами . Хотя стоит заметить, что в «Робби» законы несколько отличались от «классического» варианта, изложенного в остальных рассказах. В частности, идея о роботе, защищающем людей, в существовании которых он не совсем уверен, перекликается с мыслями Элайджа Бейли о несовершенстве Законов , описанными .
Этическое обоснование Законов
- Государство не должно вредить людям или своим бездействием допустить, чтобы им был причинён вред.
- Государство должно выполнять свои функции, если они не противоречат Первому Закону .
- Государство должно заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму Законам .
На основе Первого Закона Джеф Раскин сформулировал законы человекоориентированных интерфейсов :
- Компьютер не может причинить вред данным пользователя или своим бездействием допустить, чтобы данным был причинён вред.
- Компьютер не должен тратить впустую ваше время или вынуждать вас выполнять действия сверх необходимых.
Гея, планета коллективного разума в серии романов «Основание», обладает чем-то похожим на Первый Закон :
Вариации, предложенные Азимовым
В своих произведениях Айзек Азимов иногда привносит в Три Закона различные модификации и опровергает их, как бы испытывая Законы «на прочность» в разных обстоятельствах.
Нулевой Закон
Айзек Азимов однажды добавил Нулевой Закон , сделав его более приоритетным, чем три основных. Этот закон утверждал, что робот должен действовать в интересах всего человечества, а не только отдельного человека. Вот как выражает его робот Дэниел Оливо в романе «Основание и Земля»:
0. Робот не может нанести вред человечеству или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был нанесён вред.
Именно он был первым, кто дал этому закону номер - это произошло в романе «Роботы и империя», правда, само понятие ещё раньше сформулировала Сьюзен Келвин - в новелле «Разрешимое противоречие».
Первым роботом, который стал подчиняться Нулевому Закону , причём по собственной воле, - был Жискар Ривентлов . Это описано в одной из финальных сцен романа «Роботы и Империя», когда роботу необходимо было проигнорировать приказ одного человека ради прогресса всего человечества. Нулевой Закон не был заложен в позитронный мозг Жискара - он пытался прийти к нему через чистое понимание , через более тонкое, чем у всех остальных роботов, осознание понятия вреда . Однако Жискар не был уверен, насколько это было полезно для человечества, что негативно сказалось на его мозге. Будучи телепатом , Жискар перед выходом из строя передал Дэниелу свои телепатические способности. Только через много тысяч лет Дэниэл Оливо смог полностью приспособиться к подчинению Нулевому Закону .
Французский переводчик Жак Брекар невольно сформулировал Нулевой Закон раньше, чем Азимов описал его явно. Ближе к завершению романа «Стальные пещеры » Элайдж Бейли замечает, что Первый Закон запрещает роботу наносить человеку вред, если только не будет уверенности, что это будет полезно для него в будущем. Во французском переводе («Les Cavernes d’acier ( )», 1956 год) мысли Бейли переданы несколько иначе :
Примечательно, что логическое развитие Первого Закона до Нулевого предложили создатели фильма «Я, робот » 2004 года . Когда суперкомпьютер В. И. К. И. принимает решение ограничить свободу жителей планеты, чтобы они ненароком не нанесли вреда друг другу и своему будущему, она выполняет не Первый Закон , а именно Нулевой . Ещё интереснее то, что таким образом в фильме показывается противоречие Нулевого Закона Первому , его неэтичность. Действительно, когда речь идёт о благе человечества, система не может рассматривать людей по отдельности, а значит, ей ничто не мешает нарушить права и свободу любого или даже каждого человека. Во время войн, а нередко и в мирной жизни, люди наносят вред себе, окружающим, своей культуре. Поэтому на основании Нулевого Закона совершенно логично держать людей под постоянной опекой, не выполняя приказы столь неразумных существ.
Модификация Первого Закона
В автобиографических записях Азимова говорится, что вторая часть Первого Закона появилась из-за сатирической поэмы Артура Хью Клоу «Последний декалог», где есть такая строка: «Не убий, но и не слишком старайся сохранить другому жизнь» .
В рассказе «…Яко помниши его» Азимов провёл максимально изощрённое исследование Трёх Законов , обратив их таким образом, что стал возможным «сценарий Франкенштейна». Два робота из серии Джорджи приходят к соглашению, что органическое происхождение - необязательное условие, чтобы считаться человеком, и что истинные люди - это они, как наиболее совершенные и разумные создания. Остальные люди - тоже люди, но с меньшим приоритетом. А раз так, то Три Закона должны быть в первую очередь применены к ним. Повествование заканчивается зловещими словами, что роботы находились в «бесконечном терпеливом ожидании» того дня, когда они утвердят своё первенство среди людей, - и это будет неизбежным результатом «Трёх Законов Гуманистики».
На самом деле, этот рассказ не очень хорошо вписывается в основную серию произведений о роботах: если бы «Джорджи» реализовали свой план после окончания рассказа, то другие истории о дальнейших событиях были бы невозможны. Именно такого рода противоречия в произведениях Азимова дают основания критикам рассматривать их скорее как «скандинавские саги или греческие легенды», чем единую фантастическую «вселенную».
Если в предыдущем случае робот занял место человека в природе , то в «Двухсотлетнем человеке» Азимов описывает противоположную судьбу: робот, освободившийся от Трёх Законов и осознавший себя как человека, присоединился к сообществу людей . Опять же, в расширенной версии - новелле «Позитронный человек», написанной Азимовым в соавторстве с Робертом Силвербергом , - из-за подобных этических проблем люди полностью отказались от идеи создания мыслящих роботов. Такое развитие событий полностью противоречит картине будущего, описанного в мирах «Основания ».
Проблемы применения
Разрешение противоречий
Наиболее совершенные модели роботов обычно следовали Законам по довольно хитрому алгоритму, который позволял избегать некоторых проблем. Во многих рассказах, например в «Хороводе», в позитронном мозге сравнивались потенциалы возможных действий и исходов и робот мог нарушить Законы , как только это представлялось возможным, вместо того чтобы бездействовать. Например, Первый Закон не позволял роботу проводить хирургические операции, так как для этого нужно «наносить вред» человеку. Однако в азимовских рассказах можно найти роботов-хирургов (яркий пример тому - «Двухсотлетний человек»). Дело в том что робот, если он достаточно совершенен, может взвесить все альтернативы и понять, что он сам причинит гораздо меньше вреда, чем если бы операцию проводил человек-хирург или она бы вообще не состоялась. В «Уликах» Сьюзен Кэлвин говорит даже, что робот мог бы выступать в качестве прокурора, так как он лично не причиняет никому вреда: кроме него есть ещё присяжные , которые устанавливают виновность, судья, который выносит приговор, и палач, приводящий его в исполнение.
Роботы, подчиняющиеся Законам , могут испытать «роблок», или «умственное замораживание» - состояние необратимого повреждения позитронного мозга, - в случае если они не могут подчиниться Первому Закону или обнаруживают, что случайно нарушили его. Это возможно, например, если робот наблюдает сцену убийства человека, но находится слишком далеко, чтобы его спасти. Первый случай такого «замораживания» происходит в «Лжеце»; также немаловажную роль это состояние играет в сюжете романов «Обнажённое солнце » и «Роботы Утренней зари». Несовершенные модели роботов могут блокироваться, если перед ними поставили задачу подчинения двум противоречащим приказам. «Замораживание» может быть необратимым или временным.
Иное определение вреда в Первом Законе
Законы никак не определяют границы того, что может называться вредом для человека - это часто зависит от возможностей робота воспринимать информацию и философски мыслить. Например, будет ли полицейский робот понимать, что он не нанесёт вреда человеку, если осторожно проводит особо опасного преступника в участок?
В рассказе «Лжец» робот-телепат Херби вынужден был понимать под вредом и то, что может любым способом разочаровать или расстроить людей - он знал, что люди при этом испытывают некую душевную боль. Это заставляло его постоянно говорить людям вместо правды то, что они хотели услышать. В противном случае, в его понимании, он нарушил бы Первый Закон .
Лазейки в Законах
В «Обнажённом солнце» Элайдж Бейли замечает, что Законы неправильно формулируются людьми, потому что робот может нарушить их по незнанию . Он предложил следующую «правильную» формулировку Первого Закона : «Робот не может делать ничего, что, насколько ему известно , причинит вред человеческому существу или умышленно допустить, чтобы человеческому существу был причинён вред».
Это дополнение проясняет, что робот может даже стать орудием убийства, если он не осведомлён о сущности своих действий. Например, ему могут приказать добавить что-то кому-то в пищу, а он не будет знать, что это яд. Более того, Бейли говорит, что преступник может поручить эту задачу нескольким роботам, так чтобы ни один не понял замысла целиком .
Бейли утверждает, что солярианцы однажды смогут использовать роботов даже в военных целях. Если космический корабль будет построен с роботоподобным мозгом и при этом на нём не будет ни людского экипажа, ни систем жизнеобеспечения , то интеллект этого корабля может ошибочно предположить, что и на всех космических кораблях нет людей. Такой корабль будет более манёвренным, быстрым, а возможно и лучше вооружённым, чем управляемый людьми. Но самое главное, он будет способен уничтожать людей, не подозревая об их присутствии. Эта возможность описана в «Основании и Земле», где также выясняется, что солярианцы обладают чрезвычайно мощной армией роботов, понимающих под «людьми» только уроженцев Солярии.
Другие случаи использования Законов в фантастике
Айзек Азимов верил, что его Законы послужат основой нового взгляда на роботов, уничтожат «комплекс Франкенштейна » в научной фантастике и массовом сознании, станут источником идей для новых рассказов, где роботы показаны разносторонними и привлекательными. Его любимым примером такого произведения были «Звёздные войны ». С мнением Азимова, что роботы - это нечто большее, чем просто «тостеры» или «механические монстры», в конечном итоге согласились и другие фантасты. В их произведениях появились роботы, подчиняющиеся Трём законам , но, по традиции, только Азимов упоминал о них явно.
В произведениях, где прямо говорится о Трёх Законах , обычно упоминается и их автор. Есть и исключения: например, в немецком сериале 1960-х годов «Raumpatrouille - Die phantastischen Abenteuer des Raumschiffes Orion» («Космический патруль - фантастические приключения космического корабля Орион»), а именно в третьем его эпизоде «Hüter des Gesetzes» («Служитель Закона»), азимовские Законы привлечены без указания источника.
Вопреки критике и некоторым отзывам зрителей, которые мне довелось слышать, «Я, робот» - довольно забавный фантастический боевичок. … Когда мы … хотим насладиться Азимовым - мы читаем Азимова. А когда мы хотим посмотреть фантастический боевик - мы смотрим фантастический боевик. «Я, робот» как боевик нас вполне удовлетворил.
Рецензия Алексея Садецкого обращает внимание на то, что фильм, уйдя чуть в сторону от Азимова, сам по себе поставил две новых социально-философских проблемы . Нельзя не отметить, что фильм поставил под сомнение более поздний Нулевой Закон робототехники Азимова (см. выше).
Развитие ИИ - это бизнес, а бизнес, как известно, не заинтересован в развитии коренных мер безопасности - особенно философских. Вот несколько примеров: табачная индустрия, автомобильная промышленность, ядерная промышленность. Ни для одной из них изначально не было сказано, что серьёзные меры безопасности необходимы, и все они препятствовали внешне налагаемым ограничениям, и ни одна из них не приняла абсолютный эдикт против причинения вреда людям.
Стоит отметить, что эссе Сойера упускает из вида вопросы непреднамеренного нанесения вреда, как было описано, например, в «Обнажённом солнце». Однако есть и возражения против такой позиции: возможно, военные захотят использовать для роботов как можно больше мер предосторожности, и поэтому ограничения, похожие на Законы роботехники , так или иначе будут применены. Фантаст и критик Дэвид Лэнгфорд иронически заметил, что эти ограничения могут быть и такими:
Роджер Кларк написал две работы, посвящённых анализу осложнений при реализации Законов, если бы однажды их смогли применить в технике. Он пишет :
Азимовские Законы роботехники стали успешным литературным инструментом. Возможно по иронии, а может, это был мастерский ход, но в целом азимовские истории опровергают ту точку зрения, с которой он начал: Невозможно надёжно ограничить поведение роботов, изобретая и применяя некоторый набор правил.
С другой стороны, более поздние романы Азимова («Роботы Утренней зари», «Роботы и Империя», «Основание и Земля») показывают, что роботы наносят ещё больший долговременный вред, соблюдая Законы и отнимая таким образом у людей свободу совершать изобретательные или рискованные действия.
Фантаст Ханс Моравек - выдающаяся фигура в трансгуманистическом движении - высказал предложение, что Законы роботехники должны быть использованы в корпоративных интеллектуальных системах - корпорациях , управляемых ИИ и использующих производственную силу роботов. Такие системы, по его мнению, скоро возникнут .
Елиезер Юдковски исследует в (SIAI) в США проблемы глобального риска, которые может создать будущий сверхчеловеческий ИИ, если его не запрограммировать на дружественность к человеку . В 2004 году SIAI был открыт сайт AsimovLaws.com, созданный для обсуждения этики ИИ в контексте проблем, затронутых в фильме «Я, робот », выпущенном лишь два дня спустя. На этом сайте они хотели показать, что законы робототехники Азимова небезопасны, поскольку, например, могут побудить ИИ захватить власть на Земле, чтобы «защитить» людей от вреда.
Примечания
- Азимов, Айзек. Улики // Мечты роботов . - М .: Эксмо, 2004. - С. 142-169. - ISBN 5-699-00842-X
- Азимов, Айзек. Эссе № 6. Законы роботехники // Мечты роботов . - М .: Эксмо, 2004. - С. 781-784. - ISBN 5-699-00842-X
- Ср. с мифом о Галатее .
- Интересно, что в одном из авторских продолжений, истории «Месть Адама Линка» (
Мысль о том, что искусственное существо откажется подчиняться хозяину, давно тревожит ученых, писателей, мыслителей и простых обывателей.
Фантаст Айзек Азимов в 40-х годах XX века предложил решение этой проблемы в виде трех законов робототехники , которые нужно «вшить» в искусственный мозг разумных машин.
Несложные правила накладывают на действия механических созданий ряд ограничений, поэтому человечество может отвлечься от размышлений о машинном бунте и смело шагать по дороге прогресса в сопровождении послушных и выносливых помощников.
Шло время, росла мощность вычислительной техники, появлялись и совершенствовались механизмы, разговоры об искусственном интеллекте выходили за пределы академических кругов. Но страх перед умными и своевольными машинами отнюдь не уменьшался. Азимовские законы стали всерьез рассматривать ученые, которые разрабатывают машины с программным управлением. Кажется, что стоит понять, как донести их до роботов, и наступит новая эра, но так ли это?
Появление и формулировка
Многие предшественники Азимова описывали человекоподобных существ, которые созданы искусственно, как монстров с недобрыми намерениями. Немногочисленные авторы произведений о миролюбивых андроидах выделялись на общем фоне. Рассказы «Хелен О’Лой» Лестера дель Рея и «Я, робот» Отто Биндера вдохновили Азимова на работу над похожим произведением.
Результат не устроил Джона Кэмпбелла, редактора журнала «Astounding Science Fiction», где публиковался писатель: слишком велико было сходство с рассказом дель Рея. Азимов продолжал писать на эту тему и обсуждать ее с редактором. Во время одной дискуссии Кэмпбелл изложил принципы, которые теперь весь мир знает как три закона робототехники. Эти правила работали в произведениях Азимова, издатель же просто указал на них писателю.
Законы робототехники предписывают машинам следующее:
- Робот не может навредить человеку или позволить нанести ему вред в результате бездействия.
- Робот обязан подчиняться командам человека за исключением тех, что не соответствуют Первому закону.
- Робот должен следить за собственной сохранностью, если это не идет вразрез с Первым или Вторым законом.
В произведениях Азимова эти принципы вносились в программное обеспечение почти всех машин. Если же происходило нарушение одного из правил и робот это понимал, то его позитронный мозг получал серьезное повреждение, случался так называемый «робоблок», из-за которого машина ломалась. Но художественную литературу любят за описание конфликтов, с которыми справляются действующие лица.
Поэтому автор писал не об идеальных машинах, которые работают по безупречным алгоритмам, а о логических неувязках в законах. Нестандартные ситуации и вольные трактовки ведут за запретную черту, а вред от неукоснительного соблюдения законов порой превышает пользу.
Герои книг Азимова должны внимательно наблюдать за своими помощниками, а в случае беды разбираться в причинах, часто при участии специалиста-робопсихолога. Автор намеренно сделал три закона робототехники несовершенными, ведь иначе не получилось бы выстроить интересный сюжет. В ряде произведений он даже позволил роботам изменять строгие правила.
Но целью писателя было не запугать читателей, а дать им возможность посмотреть на машины иначе. Азимов хотел, чтобы обыватели забыли о страхе перед механизмами, поняли, что те могут приносить пользу и стать людям верными товарищами. Писатель настаивал на том, что разработанные им принципы годятся не только для литературы, но и для воплощения в машинном коде.
Не навреди!
Жажда жизни перевешивает все остальные человеческие желания. Мощные механизмы с быстрой реакцией воспринимаются как явная угроза.
Поэтому ограждает людей от агрессии со стороны машин.
Если же человек попадет в опасную ситуацию, верный робот спасет его. Здесь стоит забыть о двух других законах, ведь жизнь по умолчанию важнее, чем выполнение каких бы то ни было команд и исправность машины. Кажется, что здесь нет нестыковок и туманных толкований, но на деле все обстоит куда сложнее.
Как понять Первый закон
Какой именно вред могут причинить роботы? Да, нападать на хозяев нельзя, но как быть, если автомат заденет человека нечаянно? Механизм подчиняется законам физики, он не может остановиться мгновенно, когда живой объект окажется рядом неожиданно. Каждую секунду мозг робота должен определять, как далеко находятся люди и с какой скоростью они перемещаются, а корпус робота должен быть усеян датчиками и камерами.
На обработку такого объема информации будет уходить слишком много времени и ресурсов машины, так что робот просто не выполнит свою основную задачу.
Следующий вопрос - кого считать человеком? Люди долго учились различать себе подобных, они поймут, где живой соплеменник, а где мертвый, где манекен, чучело или другой предмет, который напоминает человека. Научить этому компьютер очень сложно, ни один алгоритм распознавания не будет работать без сбоев, а цена ошибки - жизнь, и не одна. И что делать, если перед роботом совершается убийство или другое преступление против личности?
А иногда спасти одного человека можно, если пожертвовать другим. Сложных ситуаций чересчур много, в них законы робототехники стали бы причиной поломки огромного количества роботов: машины попросту выйдут из строя, когда осознают, что не исполнили Первый закон. Еще одно уточнение: что считать вредом для человека? Ведь травмы бывают не только физические: моральный вред причиняет людям не меньшие страдания, а общаться без нанесения обид умеют далеко не все люди, не говоря уже о машинах.
Перевести этические нормы людей на язык математических формул пока невозможно, поэтому ущерб от роботов нельзя предотвратить целиком. Эти проблемы рассматривал в своих книгах Айзек Азимов, но литературные герои всегда находили выход из трудного положения. В жизни предусмотреть все пути развития событий не получится.
Обходной путь
Если роботам удавалось безнаказанно попирать правила в фантастической литературе, то в действительности все еще сложнее. Три закона робототехники противоречивы, их можно толковать по-разному в зависимости от обстоятельств, что неизбежно приведет к нарушениям.
Раз человек далек от совершенства, то машины и программы, которые он создает, тоже будут с изъянами. Ошибки и дефектные детали приведут к сбоям, из-за которых машины будут вести себя не так, как планировалось.Люди порой ведут себя нелогично и отдают путаные и необдуманные команды. Все это действует на руку злоумышленникам, которые захотят изменить поведение роботов ради наживы, устрашения, власти или забавы.
Но не только люди могут задуматься о том, как обойти законы робототехники. Мощный и гибкий искусственный интеллект, который непрестанно анализирует потоки данных и опирается не на жесткие алгоритмы, а на свой опыт, теоретически способен преодолеть ограничения.
Такой робот будет действовать вопреки догмам, которые придумали его слабые и несовершенные создатели. К тому же люди сами часто нарушают общественные и этические нормы, так они подают роботам не лучший пример для подражания. А существование военных беспилотников и других подобных изобретений само по себе наталкивает на вывод о том, что машинам дозволено убивать людей.
Азимов не ограничился тремя правилами, которые изложил в ранних рассказах своего знаменитого цикла. Нулевой закон робототехники появился позже, но писатель поставил его над остальными, так как хотел подчеркнуть значимость этого догмата. Вот его формулировка:
0. Робот не может навредить человечеству либо позволить, чтобы вред был нанесен человечеству в результате бездействия.
Забота обо всей человеческой расе, а не только об отдельных ее представителях, - благородная и ответственная миссия. С этой задачей трудно справиться, если учесть, что Нулевой закон противоречит трем другим, особенно Первому.
Понять, опасен ли какой-то фактор для всех людей, непросто, а справиться с глобальной угрозой одному роботу или целой группе вряд ли по силам. Если же опасность исходит от самих людей, можно ли позволять машине лишать жизни тех, кого в норме нужно оберегать? В конце концов, неумолимая логика искусственного разума способна принять за угрозу то, чего люди не опасаются. Поэтому о пользе этого важного правила можно говорить с натяжкой.
Мнения экспертов
Разработчики искусственного интеллекта скептически относятся к применению трех законов робототехники на практике. Человеческая этика базируется на устаревших принципах, а как их использовать в создании программного кода, неясно. Человек по Азимову - творец, он ставит себя выше роботов, которых сознательно ограничивает в правах, хотя машины куда выносливее, быстрее и рациональнее людей.
Вероятно, взгляд с позиции хозяина искажает картину: если воспринимать роботов как бесправных рабов, то бояться восстания и накладывать запреты естественно.
Нужно также помнить, что искусственный разум, который обладает самосознанием, невозможно создать случайно, как это происходит в фантастике. Разработчики вряд ли рискнут дать жизнь существу, которое совершает морально значимые поступки, но лишено этических принципов.
Вместо того, чтобы придумывать оковы для искусственного интеллекта, стоит углубиться в практику: создать прототип и поэкспериментировать с ним. О машинной этике лучше узнавать из реальных опытов, а не опираться на мысленное моделирование и страшные теории. Хотя пока рано говорить о разумных роботах, готовиться к их появлению только полезно.
Автоматизация проникает во все сферы жизни, поэтому думать о влиянии машин на человечество и даже планету нужно уже сейчас. Вероятно, законы робототехники не получится использовать в первоначальном виде, зато они могут лечь в основу стандартов, которые помогут людям и роботам жить в мире и трудиться на общее благо.
Три закона роботехники
1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред.
2. Робот должен повиноваться приказам, данным ему людьми, кроме случаев, когда такие приказы будут противоречить Первому Закону.
3. Робот должен защищать свое собственное существование, пока такая защита не противоречит Первому или Второму Закону
Оригинал:
1. A robot may not injure a human being or, through inaction, allow a human being to come to harm.
2. A robot must obey orders given it by human beings except where such orders would conflict with the First Law.
3. A robot must protect its own existence as long as such protection does not conflict with the First or Second Law.
А.Азимов ввёл ещё один закон.
0. Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что в конечном итоге это будет полезно для всего человечества.
0. A robot may not harm a human being, unless he finds a way to prove that in the final analysis, the harm done would benefit humanity in general.
Трём Законам, а также возможным причинам и следствиям их нарушения, посвящён цикл рассказов Азимова о роботах. В некоторых из них, наоборот, рассматриваются непредвиденные последствия соблюдения роботами Трёх Законов (например «Зеркальное отражение»).
В одном из рассказов цикла персонаж Азимова приходит к заключению об этической основе Трёх Законов: «…если хорошенько подумать, Три Закона роботехники совпадают с основными принципами большинства этических систем, существующих на Земле… попросту говоря, если Байерли исполняет все Законы роботехники, он — или робот, или очень хороший человек».
В рассказе «Улики» (1946) Азимов детально изложил моральные обоснования Трёх Законов. Один из героев рассказа, доктор Сьюзен Кэлвин приводит следующие доводы:
1. Человек обычно воздерживается от нанесения вреда другому человеку, за исключением случаев острого принуждения (например, на войне), или чтобы спасти большее число людей. Это эквивалентно Первому Закону.
2. Аналогично, чувствуя ответственность перед обществом, человек выполняет указания авторитетных людей: врачей, учителей, начальников и т. д, что соответствует Второму Закону.
3. Наконец, каждый из нас заботится о своей безопасности — а это и есть Третий Закон.
Рассказ посвящён вопросу: можно ли различить человека и робота, созданного, чтобы выглядеть человеком, внешне неотличимого от человека? Кэлвин утверждает, что если кто-то следует Законам, то он «или робот, или очень хороший человек». А на вопрос, есть ли тогда большая разница между роботом и человеком, она отвечает: «Огромная разница. Прежде всего, роботы глубоко порядочны».
Французский переводчик Жак Брекар невольно сформулировал Нулевой Закон раньше, чем Азимов описал его явно. Во французском переводе («Les Cavernes d’acier», 1956 г.) мысли Бейли переданы несколько иначе:
Робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что в конечном итоге это будет полезно для всего человечества.
Примечательно, что подобную ошибку совершили создатели фильма «Я, робот» 2004 года. Когда суперкомпьютер В.И.К.И. принимает решение ограничить свободу жителей планеты, чтобы они ненароком не нанесли вреда друг другу и своему будущему, она выполняет не Первый Закон, а именно Нулевой. Ещё интереснее то, что таким образом в фильме показывается противоречие Нулевого Закона Первому, его неэтичность. Действительно, когда речь идёт о благе человечества, система не может рассматривать людей по отдельности, а значит, ей ничто не мешает нарушить права и свободу любого или даже каждого человека. Во время войн, а нередко и в мирной жизни, люди наносят вред себе, окружающим, своей культуре. Поэтому на основании Нулевого Закона совершенно логично держать людей под постоянной опекой, не выполняя приказы столь неразумных существ.
Иногда можно увидеть, как Три Закона в шутку относят к чему-либо, что создано для блага человека. Например, под их действие должны попадать любые социальные институты, в том числе государство:
1. Государство не должно вредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Государство должно выполнять свои функции, если они не противоречат Первому Закону.
3. Государство должно заботиться о своей безопасности, если это не противоречит Первому и Второму Законам.
На основе Первого Закона Джеф Раскин сформулировал законы человекоориентированных интерфейсов:
1. Компьютер не может причинить вред данным пользователя или своим бездействием допустить, чтобы данным был причинён вред.
2. Компьютер не должен тратить впустую ваше время или вынуждать вас выполнять действия сверх необходимых.
Значит компьютер не должен следить за собственной безопасностью:)
более поздние романы Азимова («Роботы Утренней зари», «Роботы и Империя», «Основание и Земля») показывают, что роботы наносят ещё больший долговременный вред, соблюдая Законы и отнимая таким образом у людей свободу совершать изобретательные или рискованные действия
Современные робототехники признают, что на сегодняшний день азимовские Законы хороши для написания рассказов, но бесполезны на практике. Некоторые утверждают, что Законы вряд ли будут реализованы в роботах, потому что это не нужно военным структурам — главному источнику финансирования исследований в этой области.
возможно, военные захотят использовать для роботов как можно больше мер предосторожности, и поэтому ограничения, похожие на Законы роботехники, так или иначе будут применены. Фантаст и критик Дэвид Лэнгфорд иронически заметил, что эти ограничения могут быть и такими:
1. Робот не может причинить вреда авторизованному правительственному персоналу, но должен ограничивать слишком назойливых посетителей с особой тщательностью.
2. Робот должен выполнять приказы авторизованного персонала, кроме приказов, противоречащих Третьему Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности с применением противопехотного оружия, потому что робот — чертовски дорогостоящая штука
Азимов Это американский писатель-фантаст российского происхождения, популяризатор науки, по профессии биохимик. Автор около 500 книг, в основном художественных (прежде всего в жанре научной фантастики, но также и в других жанрах: фэнтези, детектив, юмор) и научно-популярных (в самых разных областях — от астрономии и генетики до истории и литературоведения). Многократный лауреат премий Хьюго и Небьюла. Некоторые термины из его произведений — robotics (роботехника, роботика), positronic (позитронный), psychohistory (психоистория, наука о поведении больших групп людей) — прочно вошли в английский и другие языки.
Айзек Азимов (англ. Isaac Asimov, имя при рождении — Исаак Озимов
Место рождения: Петровичи Горецкого уезда Смоленской губернии
Азимов родился (по документам) 2 января 1920 года в местечке Петровичи Мстиславльского уезда Могилёвской губернии, Белоруссия (с 1929 года и поныне Шумячском районе Смоленской области России) в еврейской семье.
Вопреки поздним утверждениям Айзека Азимова, будто первоначальной семейной фамилией была «Озимов», все оставшиеся в СССР родственники носят фамилию «Азимов»
В 5 лет Айзек Азимов пошёл в школу. (Ему полагалось пойти в школу в 6 лет, но мать исправила его день рождения на 7 сентября 1919 года, чтобы отдать его в школу на год раньше.)
После окончания десятого класса в 1935 году, 15-летний Азимов поступил в Seth Low Junior College, но через год этот колледж закрылся. Азимов поступил на химический факультет Колумбийского университета в Нью-Йорке, где получил в 1939 году степень бакалавра (B. S.), а в 1941 году — магистра (M. Sc.) по химии и поступил в аспирантуру. Однако в 1942 году он уехал в Филадельфию, чтобы работать химиком на Филадельфийской судоверфи для армии. Вместе с ним там же работал и другой писатель-фантаст Роберт Хайнлайн.
В феврале 1942 года, в Валентинов день, Азимов встретился на «свидании вслепую» с Гертруд Блюгерман (англ. Gerthrude Blugerman). 26 июля они поженились. От этого брака родился сын Дэйвид (англ. David) (1951) и дочь Робин Джоэн (англ. Robyn Joan) (1955).
С октября 1945 года по июль 1946 Азимов служил в армии. Затем вернулся в Нью-Йорк и продолжил образование. В 1948 году закончил аспирантуру, получил степень PhD, и поступил в постдокторат как биохимик. В 1949 году он устроился преподавателем на медицинский факультет Бостонского Университета, где в декабре 1951 года стал ассистентом (англ. assistant professor), а в 1955 году — ассоциированным профессором (англ. associate professor). В 1958 году университет перестал ему платить зарплату, но формально оставил в прежней должности. К этому моменту доходы Азимова как писателя уже превышали его университетскую зарплату. В 1979 году ему было присвоено звание полного профессора (англ. full professor).
В 1970 году Азимов расстался с женой и почти немедленно стал жить с Джэнет Опал Джеппсон (англ. Janet Opal Jeppson), с которой познакомился на банкете 1 мая 1959 года. (До этого они встречались в 1956 году, когда он дал ей автограф. Азимов вообще не запомнил ту встречу, а Джеппсон сочла его неприятным человеком.) Развод вступил в силу 16 ноября 1973 года, а 30 ноября Азимов и Джеппсон поженились. От этого брака не было детей.
Умер 6 апреля 1992 года от сердечной и почечной недостаточности на фоне СПИДа, которым заразился при операции на сердце в 1983.
