Могут ли животные чувствовать. Есть ли у животных чувства? Что говорит наука

Так как способность выражать эмоции, по-видимому, прису­ща только млекопитающим, возможно, что она играет важную роль в развитии высших нервных функций у этих животных.

В этом разделе мы сначала рассмотрим данные о нервном субстрате эмоций, а затем попытаемся оценить значение этих данных, в частности для понимания мотивации.

Гипоталамические механизмы. В конце прошлого века бла­годаря работам Феррье (Регпег) и других исследователей бы­ла составлена карта двигательных областей коры больших по­лушарий (см. гл. 22), и это послужило толчком для изучения эффектов электрического раздражения глубинных структур мозга. Высшим достижением на этом раннем этапе явились результаты, полученные У. Гессом (Незз) из Цюриха: в 1928 г. он показал, что.раздражение гипоталамуса у кошек (см. (рис. 29.4) может сопровождаться агрессивным поведением с внеш­ними признаками ярости или оборонительным поведением с проявлениями страха. Примерно в это же время гарвардские исследователи У. Кэннон (Саппоп) и его студент Ф. Бард (Ваге!) изучили влияние перерезок на разных уровнях голов­ного мозга на поведение кошек. Они нашли, что после перерез­ки выше гипоталамуса (см. рис. 29.4), т. е. удаления перед­него мозга (коры и базальных ганглиев) и таламуса, животное становится.раздражительным и на самое незначительное воз­действие отвечает реакцией ярости (оскаливает зубы, шипит и выпускает когти). Эта реакция сопровождается и вегетатив­ными изменениями - частота сокращений сердца возрастает, шерсть встает дыбом. Однако подобная реакция явно проте­кает без сознательного компонента естественного агрессивного поведения, так как порог ее возникновения низок, а сама она ■носит "некоординированный характер и не направлена на "кон­кретный объект. В связи с этим такая агрессивная реакция бы­ла названа «ложной яростью». Последнее выражение весьма удачно: в самом деле, мы вправе ожидать, что поведение кош­ки, лишенной всего переднего мозга, будет несколько «неосмыс­ленным»! После перерезки чуть ниже гипоталамуса реакция ложной ярости исчезает.

Данные Гесса и Кэннона позволили твердо установить важ­ную роль гипоталамуса во внешних проявлениях эмоциональ­ного поведения. При этом гипоталамус управляет как сомати­ческими реакциями (сокращениями лицевой мускулатуры и мышц конечностей), так и вегетативными (функцией желез и мускулатуры внутренних органов - через автономную нервную систему). Из двух отделов вегетативной нервной системы при сильном эмоциональном возбуждении в действие приводится лишь один, а именно симпатический (это было впервые опи­сано Кэнноном). Реакции ярости или страха сопровождаются повышением уровня адреналина и норадреналина в крови, уча­щением ритма сердца, пилоэрекцией, перераспределением кро­вотока в пользу мышц и головного мозга, расширением зрач­ков и т. д. Благодаря всем этим эффектам общая активация достигает наивысшей точки, подготовляя животное к интенсив­ной физической деятельности, необходимой для выживания.

В дальнейшем к этой общей картине был добавлен ряд де­талей. Важным шагом вперед явились работы Дж. Флинна (Р1упп) и его сотрудников из Йельского университета, нача­тые в 60-х годах. Путем избирательной стимуляции отдельных участков гипоталамуса у бодрствующих кошек и тщательного наблюдения за их поведением эти авторы смогли различить аффективную агрессию и «хладнокровное» "нападение. Для это­го они помещали в одну клетку кошку и крысу и изучали влияние раздражения гипоталамуса на поведение кошки. При стимуляции различных участков можно было выявить две разновидности нападения (рис. 29.5). При аффективной атаке у животного отмечаются многие признаки активации симпати­ческих механизмов, эмоционального возбуждения и ярости. Кошка набрасывается на крысу с выпущенными когтями и ши­пением, хотя обычно не пускает в ход зубы, если стимуляция не продолжается. Напротив, при «хладнокровном» нападении

Рис. 29.5. Два типа нападения кошки на крысу. А. Аффективное нападение. В. Спокойное нападение. (Р1упп, 1967.)

кошка без каких-либо звуков или внешних эмоциональных проявлений ловит крысу и хватает ее зубами. Это сходно с обычным поведением кошки при ловле добычи. Если вам до­велось увидеть фильм об охоте гепардов на газелей Томсона в Африке, вы вспомните, что хищники в этом случае тоже за­нимаются своим делом совершенно хладнокровно.

Таким образом, мы можем, по-видимому, различать хищни­ческое поведение, при котором активация вегетативной нервной системы может не сопровождаться внешним проявлением эмо­ций, и агрессивные демонстрации, при которых некоторые ком­поненты хищнического поведения проявляются в усиленной форме и служат для устрашения в борьбе за первенство или за территорию.

Из предыдущих глав мы узнали, что в гипоталамусе имеют­ся нервные структуры, .контролирующие такие виды активности, как пищевое, питьевое и половое поведение, а также эндокрин­ные и вегетативные функции. Теперь же мы можем добавить к этому структуры, ответственные за выражение эмоций. То, что все перечисленные механизмы тесно связаны с эмоциями, в какой-то степени логично. Различные формы поведения мо­гут сопровождаться эмоциями (например, нападение - яростью) или приводить к возникновению эмоций (например, при.потреблении лищи - к удовлетворению или неудовлетворен­ности); кроме того, эмоции могут быть первичной движущей силой поведения (скажем, страх может побуждать к бегству) (см. ниже). Однако следует подчеркнуть, что все эти механиз­мы в известной мере самостоятельны; можно, например, заста­вить животное напасть на жертву и схватить ее зубами, но при этом оно не всегда будет поедать свою добычу. Детальный анализ всех этих взаимоотношений сложен, так как различные центры гипоталамуса расположены очень близко друг к другу и, как мы уже отмечали, через этот отдел проходит множество нервных.путей.

Лимбическая система. Как мы видим, в гипоталамусе нахо­дится центр или группа центров, ответственных за выражение эмоций. Согласно нашей терминологии, гипоталамус можно на­звать элементом (или группой элементов) распределенной си­стемы. Рассмотрим теперь остальные части этой системы.

Из структур, контролирующих выражение эмоций, с гипо­таламусом наиболее тесно связан средний мозг - отдел, лежа­щий непосредственно позади гипоталамуса (см. рис. 29.4). При повреждениях среднего мозга блокируется агрессивное по­ведение, вызываемое стимуляцией гипоталамуса. Раздражение же среднего мозга само.по себе может привести к такому по­ведению даже после хирургического отделения гипоталамуса от других частей головного мозга. Все это показывает, что многие нервные механизмы, ответственные за агрессивное по­ведение, находятся в среднем мозге и нижележащих отделах. В соответствии с общим представлением об иерархической ор­ганизации движений, мы можем думать, что нервный субстрат двигательной активности локализуется в стволе головного моз­га и спинном мозге, а гипоталамус главным образом иниции­рует и координирует эту активность. Ввиду тесных взаимоотно­шений между этими функциями гипоталамуса и среднего моз­га Валле Наута (\У. Ыаи1а), в то время работавший в Уолтер- Риде, пришел к мысли, что эти отделы ЦНС, регулируя вис­церальные функции и эмоциональное поведение, действуют как единое целое. Он дал им название септо-гипоталамо-мезенце- фального континуума (см. гл. 25). Эта объединенная структура практически полностью совпадает с участками, связанными с медиальным пучком переднего мозга.

Каковы отношения этой глубинной системы с другими от­делами головного мозга? Единственная стройная концепция, учи­тывающая все многочисленные я сложные связи, была выдви­нута в 1937 г. чикагским исследователем Дж. Папесом (Рарех). Нам следует обсудить эту концепцию, прежде чем мы перей­дем к более поздним данным.

Будучи невропатологом, Папес обратил внимание на эмо­циональные расстройства у больных с поражением гиппокампа и.поясной извилины. Внимательно изучив то, что было тогда известно об анатомии головною мозга, он выдвинул блестя­щую гипотезу относительно нервной сети, лежащей в основе эмоций. Начальным звеном этой сети служит гипоталамус, от которого поступают сигналы для выражения эмоций (рис. 29.6). Коллатерали отростков клеток гипоталамуса направляются к передневентральному ядру таламуса и оканчиваются здесь на нейронах, посылающих волокна к особой зоне коры больших полушарий - поясной извилине. По предположению Папеса, именно эта извилина служит субстратом осознанных эмоцио­нальных переживаний; таким образом, поясная извилина рас­сматривалась как рецепторный отдел коры, к которому после переключения в таламусе приходят эмоциональные входы (по­добно тому как зрительная -кора служит корковым рецептором зрительных входов, тоже переключающихся в таламусе). От поясной извилины идут пути к гиппокампу. Папес полагал, что гиппокамп осуществляет интеграцию этих и других входов и посылает обработанную информацию к своему главному (по мнению Папеса) адресату - мамиллярным телам гипоталаму­са. На этом нервная цепь замыкается. Согласно таким пред­ставлениям, путь от поясной извилины к гиппокампу и гипота­ламусу обеспечивает связь между субъективным опытом на уровне коры и «эмоциональными» выходными сигналами гипо­таламуса.

До работ Папеса никто не мог предположить, что все эти структуры мозга образуют единую систему. В связи с этим «круг Папеса» был встречен с большим энтузиазмом и послу­жил мощным толчком для дальнейших исследований. Большой интерес вызвали представления об особой функции гиппокампа, который раньше считали одной из составных частей обонятель­ного мозга (риненцефалона), каким-то неизвестным образом связанной с обонянием. Вскоре было признано, что круг Папе­са напоминает «большую лимбическую долю» Брока. В 1879 г. великий французский невропатолог Поль Брока обратил вни-

мание на то, что поясная извилина и гиппокамп как бы окайм­ляют основание.переднего мозга. По представлениям Брока, эти краевые участки, «расположенные у входа и выхода боль­ших полушарий», подобны порогу у двери; поскольку по-латы­ни порог - Ншеп, эти структуры были названы лимбическими. Брока полагал, что они ответственны за низшие психические функции, а остальные участки коры - за высшие.

В 1952 г. ис­следователь из Йельского университета П. Мак-Лин (Мас- Ьеап), один из ведущих авторитетов в области вегетативных функций мозга, предложил называть круг Папеса и связанные с ним отделы «лимбической системой», и этот термин вошел в общее употребление.

Мысль о том, что за эмоции ответственна особая «лимби­ческая система» (подобно тому как для зрения существуют специальные зрительные пути), безусловно, весьма привлека­тельна. Однако сегодня, спустя более 30 лет после работ Мак­Лина, мы все больше осознаем, что эта красивая гипотеза входит в противоречие с некоторыми упрямыми фактами. Роль гипоталамуса и поясной извилины в эмоциональном поведении действительно была подтверждена в ряде исследований. Одна­ко значение остальных двух отделов круга Папеса - таламуса и гиппокампа - остается неясным. При удалении или стимуля­ции этих отделов у различных животных были получены раз*

личные и даже явно противоречивые результаты. Кроме того, оказалось, что и многие другие участки мозга оказывают силь­ное влияние на эмоциональное поведение. Главное место среди таких участков принадлежит миндалине.

Миндалина представляет собой комплекс взаимосвязанных клеток, -расположенный у низших млекопитающих в коре осно­вания переднего мозга, а у высших -в коре медиальной стенки- основания височной доли. В том же году, когда Папес высказал

идею о своем круге, чикагские исследователи Г. Клювер и П. Бьюси (Юйуег, Вису, 1937) опубликовали результаты опы­тов с двусторонним удалением височной доли у высших млеко­питающих (рис. 29.7). Были обнаружены пять главных эф­фектов:

1. Чрезмерная настороженность: животные беспокойны, проявляют ори­ентировочную или какую-либо более специфическую реакцию по отиошенш» к любым стимулам.

2. Гиперорализм: животные исследуют все объекты без разбора, заби­рая их в рот.

3. Психическая слепота: животные никак не оценивают то, что они ви­дят; они без разбора хватают и исследуют любые предметы, даже опасные (например, зажжеииую спичку).

4. Гиперсексуальность: у животных повышена половая активность, при­чем она может быть направлена иа самые различные объекты, даже не­одушевленные.

5. Изменение эмоций. Дикие и агрессивные обезьяны становятся после операции спокойными и доверчивыми.

Этот комплекс изменений получил название синдрома Клю- вера - Бьюси. В дальнейшем было показано, что психическая слепота обусловлена утратой неокортекса височной доли (см. гл. 31). Гиперактивность может быть частично связана с воз­буждением нейронов в области разрезов. Гиперсексуальность (вначале она была одним из компонентов синдрома, вызывав­ших наибольший интерес) носит, по-видимому, настолько не­направленный характер, что ее можно считать проявлением общей, гипер активности. И наконец, оказалось, что эмоциональ­ные изменения при синдроме Клювера - Бьюси в особенности связаны с поражениями миндалины. Вместе с тем у разных видов животных эти изменения могут быть различными. Напри­мер, кошки после разрушения миндалины становятся дикими. В некоторых работах гиперсексуальность в подобных случаях связывали с повышенной агрессивностью. Следует, однако, подчеркнуть, что экстирпация представляет собой весьма гру­бый метод,и границы повреждения, произведенного в различ­ных экспериментах, установить очень трудно. В связи с этим подобные работы не позволяют делать однозначных выводов.

При изучении функций миндалины применялось также ло­кальное электрическое раздражение. Некоторые характерные результаты представлены на рис. 29.8. Хотя эффекты раздра­жения миндалины весьма драматичны и создается впечатление, что они связаны именно с этой структурой, интерпретацию ре­зультатов затрудняет ряд неясных моментов. Например, чтобы вызвать поведенческие реакции, часто приходится раздражать миндалину многократно в течение нескольких секунд или даже минут. При этом встает вопрос, насколько далеко распростра­няется действие электрического стимула в пределах мозга.

Не исключено также, что раздражаемый участок может затор­маживаться слишком сильными токами, а возбуждение возни­кает лишь в соседних областях.

Для того чтобы выяснить функции миндалины, нужно зиать ее связи. Изучение переноса пероксидазы хрена и меченых ами­нокислот позволило нейроанатомам установить, что миндалина1 связана со многими областями мозга. Эти связи показаны на рис. 29.9. К ним относятся, во-первых, проекционные волокна" от обоих отделов обонятельных путей (см. гл. 12). Кроме того, миндалина образует связи с корой большого мозга (лобными долями и поясной извилиной), таламусом (медиодорсальным" ядром), областью перегородки, гипоталамусом; (по длинному петлеобразному пути- §{па {егттаПз - и по коротким пря­мым вентральным волокнам) и многочисленными структурами ствола мозга ([сюда относятся волокна от вкусовых путей (см. гл. 12), а также от шва и голубого пятна]. Многие из этих ком­муникаций двусторонние, так что миндалина получает сигналы обратной связи от тех отделов, к которым идут ее волокна. Следует подчеркнуть, что миндалина представляет собой ком­плекс нескольких ядер (ом. рис. 29.8). Одна из главных частей этого комплекса - кортикальные и медиальные ядра, участвую­щие в обработке обонятельной и вкусовой информации. В гла­ве 28 мы отмечали, что эта информация нужна для1 регулиро­вания пищевого поведения через связи миндалины с гипота­ламусом. Другая часть миндалины - базолатеральная группа ядер, особенно сильно развитая у высших млекопитающих. Возможно, что связи базолатеральной группы с корой и тала­мусом, а также с «септо-гипоталамо-мезенцефальным конти­нуумом» участвуют во внешних проявлениях эмоционального поведения; и наконец, вполне вероятно, что в нейронных микро­сетях различных ядер миндалины действуют механизмы мест­ной обработки информации, необходимые для, систем эмоцио­нального поведения.

Сходные исследования были проведены и. на других отде­лах лимбической системы. На рис. 29.10 представлены резуль­таты изучения поясной извилины. Эти результаты полностью подтвердили предположение Папеса: был обнаружен входной путь к поясной извилине от мамиллярных тел через передне­вентральное ядро таламуса и выходной путь к гиппокампу. Од­нако наряду с этим были выявлены связи поясной извилины со многими другими структурами. Особенна важны пути к мин­далине, субикулуму (участку коры, расположенному рядом с гиппокампом), перегородке и некоторым структурам среднего мозга (например, к верхним буграм четверохолмия и голубому пятну). Кроме того, поясная извилина связана с другими об­ластями коры, расположенными в лобных, теменных и височ-

Рис. 29.9. Структуры головного мозга, связанные с миндалиной. А. Входы миндалины. Б. Выходы миндалины. ПОЯ - переднее обонятельное ядро; ЛВЯ - передневентральное ядро таламуса; БЛМ - базолатеральное ядро миндалины; ЦМ - центральное ядро миндалины; КМ - кортикальное ядро ■миндалины; Г - гипоталамус; ДМТ - дорсомеднальиое ядро таламуса; РФ- ретикулярная формация; П - перегородка; ЧС - черная субстанция; ВМГ - веитромедиальное ядро гипоталамуса. (Вгойа!, 1981.)

Воздействие мыслей и насыщенных их энергией тонких тел человека на все окружающее особенно заметно на примере отношений человека и животных. Наши братья меньшие, оказывается, реагируют не столько на внешний облик хозяина или другого человека, сколько на его ауру. Известный всем народам факт, что животные могут безошибочно и мгновенно определять моральную сущность незнакомых людей, объясняется именно этой способностью. Считывая информацию, содержащуюся в ауре человека, животные в некотором роде подобны ясновидящим, воспринимающим невидимое обычным людям… Оказывается, братья меньшие могут ведать многое, недоступное нам. Причина этого в том, что все живое на Земле наделено свойством подсознательной интуитивной связи с единым энергоинформационным полем Вселенной.

А поле это, по мнению ученых, содержит сведения абсолютно обо всем: о прошлом, настоящем и будущем, о Космосе, звездах и планетах, о разумной и неразумной жизни в самых отдаленных уголках Мироздания. Эзотерические учения именуют его Тонкими мирами, Акашей, Астральным Светом и т. п. В этой реальности нет каких-либо жестких границ ни в пространстве, ни во времени. Ясновидение, предвидение будущего – это прежде всего способность «считывать» информацию тонкоматериальных пространств. Однако подобная способность свойственна не только человеку, но и животным. Издавна известно, что собаки чувствуют приближение смерти хозяина. Возможность «заглянуть» в будущее появляется у них именно благодаря способности воспринимать параллельный, Тонкий мир и информацию, содержащуюся в нем. Для получения подобной информации животным вовсе не приходится блуждать по иным мирам. Они находят ее в ауре (биополе) самого человека. Ведь наше подсознательное «Я» тоже знает заранее, что произойдет с нами в ближайшем будущем. Но уж так устроены его взаимоотношения с разумом, что сознание человека обычно не знает того, что ведомо подсознанию.Зато у животных связь с Тонким миром существует постоянно, правда, на более низком, «зверином» уровне. Тем не менее даже такой уровень позволяет четвероногим обитателям планеты знать прошлые и будущие события. Эта способность животных была известна многим поколениям индейских охотников: они знали, например, что бесполезно ставить ловушку на том месте, где когда-либо уже был пойман и убит койот, – тонкоматериальное пространство данного места раз и навсегда запечатлело информацию об этом, и потому другое животное, оказавшись на том же самом месте, не поддастся ни на какую приманку: оно как бы «видит» все, что произошло с его предшественником. Животное-дух проводник Это же умение воспринимать параллельный мир лежит в основе непостижимой способности животных возвращаться к хозяевам, даже если те оказались на очень большом расстоянии от них. Известен случай, когда кошка, увезенная в другой город родственницей хозяйки, сбежала от нее и вернулась домой, пробежав в целом свыше трехсот километров. Животные в отличие от людей прекрасно воспринимают информацию параллельного мира. И не только воспринимают, но и реагируют на нее. Всем известно, что собаки и лошади безошибочно отличают доброго человека от злого. Они могут это делать благодаря способности считывать информацию, содержащуюся в нашем биополе. Злобный, мстительный, эгоистичный индивидуум окружен целым коконом колючей, разрушительной энергии своих собственных негативных мыслей и чувств. Аура же спокойного, доброго, благородного человека излучает энергию гармонии и душевной теплоты, которая не только любима животными, но и необходима им. Известно и то, что чуткость животных к энергии тонкого плана издавна использовалась людьми для определения характера незнакомого человека. В Агни Йоге говорится о том, что в Древнем Китае и странах Востока было принято показывать гостям собак и лошадей. По реакции этих животных определялась сущность пришедшего человека. Наши меньшие братья реагируют не на слова и уверения – они безошибочно определяют характер биополя гостя. Но тут есть одно особое обстоятельство: аура человека способна передавать свой заряд живущим с ним питомцам. Недаром говорят, что домашние животные характером похожи на своих хозяев. Находясь рядом с недобрым, раздражительным, завистливым хозяином, астральное тело животного буквально пропитывается его энергией, в результате чего та же кошка или собака становятся «терафированными», несущими в своей ауре негативную психическую энергию.

Человек, так уж складывалось, на всем протяжении существования гуманистической цивилизации считает себя венцом творения. Боль, надежда, эмоции и чувства, как считается, доступны только человеку. Рене Декарт и вовсе считал, что животные даже боль ощущать неспособны: он проводил опыты над несчастными зверьками, намеренно истязая их, и говорил, что крики и визг обезумевших от боли подопытных – это примерно то же самое, что и шум у сломавшегося механизма.

Тем не менее, любой человек, который общается постоянно , прекрасно знает, насколько сильные и глубокие чувства они способны испытывать. Возможно, в древности люди понимали это немного лучше, ведь не зря именно животные символизируют различные человеческие качества характера.

Животные много раз доказывали, что способны испытывать подлинную любовь и преданность к хозяину. Всем известны случаи, когда умирали без хозяев от тоски, просто переставая есть. Видя подобные проявления подлинного чувства, можно засомневаться лишь в том, способен ли испытывать настоящую любовь человек.

Наблюдения за группами животных подтверждают, что они точно так же привязываются друг к другу, как и люди. Особенно хорошо это заметно на примере , поведение которых людям обычно с легкостью удается интерпретировать.

Ученых потряс случай в камерунском зоопарке: одна из шимпанзе по имени Дороти умерла от сердечного приступа. Тогда остальные обезьяны обнялись, утешая друг друга и демонстрируя горестные переживания.

Даже в жизни тех животных, которые проявляют свои чувства не самым понятным человеку образом, любовь и привязанность играет не менее важную роль. Эксперименты показали, что при встрече с друзьями люди расслабляются, и их сердцебиение замедляется. То же самое происходит и с другими общественными животными, например, особенно явно это можно наблюдать , которые чувствуют себя лучше рядом с друзьями в стаде.

Что говорит на этот счет нейробиология

Чтобы доказать, что природа чувств не отличается от человеческой, можно привести в пример исследования «гормонов любви»: окситоцина и дофамина. Эти гормоны регулируют чувства и социальное поведение у животных точно так же, как и у человека. Под влиянием окситоцина люди становятся добрее и внимательнее, но только к тем, кого они считают « ». Результаты исследований подтвердили, что у животных действие этого гормона абсолютно аналогичное.

Признать, что животные способны испытывать такую же любовь, как и люди, последним мешает только высокомерие.

А вот за супружескую любовь отвечает гормон дофамин. В мозге обоих партнеров под влиянием этого гормона происходят изменения, после которых они реагируют на свою «вторую половинку» особым образом, не интересуясь больше другими особями. Механизм действия дофамина, как нейробиологическая основа любви, одинаков и для животных, и для .

Может быть, да; а может быть, и нет. Но это не имеет значения, чувствуют ли они также или нет.

Единственное, что имеет значение, могут ли они чувствовать боль; любое живое существо, которое способно чувствовать боль, заинтересовано в том - предпочитает или желает - чтобы не испытывать боль. Не имеет значения, чувствует ли животное боль также, как человек, или даже также, как другие представители того же биологического вида.

Частью нашего общепринятого мнения является то, что животные, как и мы, чувствуют боль и мы все заинтересованы в том, чтобы ее не испытывать. Хотя есть люди, которые скажут что-то наподобие: «животные не чувствуют боли», или «у животных нет чувств», никто действительно так не думает. В конце концов, у нас уже сотни лет существуют законы, требующие «гуманного» обращения с животными. Эти законы могут быть очень неэффективными, но они написаны, потому что мы все признаем, что животные чувствуют боль, что они могут страдать и у них есть чувства. Ведь у нас нет законов, требующих «гуманного» обращения с деревьями и камнями.

Однако, есть люди, которые скажут, что, хотя животные чувствуют боль, они не чувствуют ее так, как люди. И что? Мы не знаем, все ли люди одинаково чувствуют боль. Вы можете не чувствовать боль также, как чувствует ее ваш друг, но вы оба заинтересованы не испытывать боль независимо о того, как каждый из вас ее переносит. Вот то, что важно: то, что вы можете испытать опыт, который вы получать не хотите. Не имеет значения, что другой человек испытывает боль иначе, чем вы. Важно то, что она также способна испытать опыт, который не хочет иметь. Вы и она похожи - как бы по-разному вы ни чувствовали боль - в том, что вы оба можете получить опыт, который никто из вас получать не хочет. У вас одинаковый интерес, даже если сам опыт различен.

Тоже самое является правдой и применительно к животным.

На самом деле, люди и все животные, которых мы обычно используем для еды, исключая, возможно, моллюсков, таких как клемы и устрицы, все наделены способностью к ощущениям. Это означает, что они обладают субъективным чувственным осознанием; у них есть способность к чувствованию или восприятию через ощущения. Люди и животные все похожи в этом отношении: все они способны испытывать боль; они все являются существами, заинтересованными в том, чтобы не испытывать боль. Этот интерес всегда один и тот же, даже если опыты этой боли сами по себе различны.

Нам следует добавить, что есть тенденция думать, что люди страдают больше, поскольку они более сложны в интеллектуальном плане. Может быть, да; может быть, нет. Вполне может быть так, что животные страдают больше из-за умственных различий с людьми. Визит к стоматологу, хотя и болезненный, может представлять из себя значительно меньшее страдание и стресс, чем визит собаки к ветеринару. Человек знает, что боль скоро закончится, и понимает причину, по которой ее причиняют; собака не понимает, и это может сделать страдания собаки более тяжкими.

Наконец, имейте в виду, что, когда мы протестуем против того, что сделал Майкл Вик, мы делаем это не потому, что считаем, что собаки чувствовали боль точно также, как люди. Мы знаем, что собаки чувствуют боль, и наше моральное негодование по поводу того, что сделал Майкл Вик, не зависит от нашего мнения, что собаки и люди чувствуют боль одинаково. Главное, что собаки могут чувствовать боль, а не то, как они чувствуют боль. Наши общепринятые взгляды говорят нам, что эту боль невозможно оправдать морально, если у нас нет веского основания ее причинить. Наше моральное обязательство не связано с похожестью опыта; оно связана только с похожестью интереса. И все чувствующие существа одинаково заинтересованы в нежелании испытывать боль и страдания, насколько бы разным не был этот опыт. Обязательство не причинять боль и страдание без веского основания ни в коем случае не связано с фактическим опытом конкретного существа; это моральное обязательство уважать интерес, который есть у всех чувствующих существ.

Правообладатель иллюстрации Thinkstock Image caption Ученым пришлось проявить изобретательность, чтобы понять, что и как чувствуют животные

Говорят, что у определенных животных зрение или обоняние работают лучше, чем у нас – или что они могут улавливать то, что не улавливаем мы, например, магнитные поля. Откуда мы об этом знаем, задается вопросом корреспондент .

Всем известно, что у некоторых животных удивительно развиты органы чувств.

У собак гораздо лучше, чем у нас, работает обоняние, а кошки видят в кромешной темноте, когда человеку без фонарика не обойтись.

Некоторые животные даже могут чувствовать такие вещи, в которых мы даже отчета себе не отдаем – например, ультрафиолетовое излучение магнитного поля Земли.

Правообладатель иллюстрации Guy EdwardesNPL Image caption Африканский сип (Gyps rueppellii) направляется к падали

Истории о невероятных сенсорных способностях животных постоянно появляются в СМИ. Но откуда мы о них узнаем? Мы ведь не можем спросить рыбу, что она видит.

Ромэйнес подождал, пока его собака не отвлеклась на другую псину, после чего стремительно умчался, петляя по пути

Чтобы это выяснить, требуется немало изобретательности. Вот несколько способов представить себе, каково это – видеть глазами рыбы или нюхать собачьим носом.

Начать стоит с самого простого: можно наблюдать за животным в условиях дикой природы.

Взять хотя бы больших хищных птиц, питающихся падалью, например, грифов.

Они могут увидеть разлагающуюся тушу в кустах, обеспечивающих неплохую маскировку, да еще и с расстояния в несколько километров.

Делаем вывод: грифы способны распознавать мельчайшие подробности предметов.

Собачий нюх

Если же нам необходима более точная информация, можно провести поведенческий опыт. Один из первых подобных экспериментов состоялся в конце XIX века, его автор – английский биолог Джордж Ромэйнес.

Однажды он отправился на прогулку со своей собакой в лондонский Риджентс-парк. У Ромэйнеса явно было озорное настроение, и он решил проверить способности своей собаки.

Правообладатель иллюстрации Anders Printz CC by 2.0 Image caption Что чувствует собака при помощи зрения, слуха и нюха?

Ромэйнес подождал, пока его собака не отвлеклась на другую псину, после чего стремительно умчался, петляя на бегу. Когда собака вернулась, она поняла, что хозяин ушел, и немедленно начала обнюхивать землю.

Руководствуясь своим нюхом, собака прошла по его следам, которые вывели ее прямо к дожидавшемуся ее хозяину.

Анатомия органов чувств может многое рассказать о том, как они функционируют

Этот спонтанный эксперимент дает неплохое представление о том, насколько выдающееся у собак обоняние и каким полезным оно может оказаться.

Благодаря последующим экспериментам Джордж Ромэйнес обнаружил, что собаки могут улавливать определенные запахи с очень большого расстояния, даже когда присутствовали другие, более сильные запахи.

Его наблюдения до сих пор регулярно цитируются судмедэкспертами, в том числе и сотрудниками ФБР.

Такие разные уши

Следующий шаг – исследование органов чувств животного.

Анатомия органов чувств может многое рассказать о том, как они функционируют.

Правообладатель иллюстрации Claus LunauSPL Image caption В спиралевидной улитке есть чувствительные к звукам клетки

Взять, например, человеческие уши. В каждом из них есть ушная улитка: небольшая спиралевидная структура, содержащая тысячи специальных нервных клеток, которые способны улавливать звуки.

Спиралевидная форма улитки дает нам представление о том, каков принцип ее работы: она особенно хорошо улавливает тихие, низкие звуки.

В 2006 году исследователи симулировали прохождение звука по спирали и обнаружили, что низкие частоты усиливались.

Усики насекомых позволяют им нюхать, пробовать, трогать, слышать, определять температуру и чувствовать дуновение ветра

Благодаря этому зафиксировать тихие, низкочастотные звуки человеку оказывается проще, чем, если бы ушной улитки не было.

Аналогичным образом усики (или антенны) насекомых позволяют им нюхать, пробовать, трогать, слышать, определять температуру и чувствовать дуновение ветра.

В ходе эволюции для каждого из этих чувств на усиках появились соответствующие элементы, которые видны под микроскопом.

Дэниел Роберт из Бристольского университета (Британия) занимается изучением того, как насекомые пользуются своими антеннами, чтобы слышать. В 2001 году он совместно с Мартином Гопфертом исследовал усики комаров.

Правообладатель иллюстрации Stephen DaltonNPL Image caption Усики-антенны комаров крайне чувствительны

Комары используют усики, чтобы улавливать слышимые вибрации – в том числе в ситуациях, когда неподалеку находится представитель противоположного пола. В их усиках-антеннах – 15-16 тысяч слуховых клеток, поясняет Роберт.

Находясь в звуконепроницаемой капсуле, Роберт и Гопферт направили очень тонкий лазерный луч на антенну комара. К своему удивлению, они обнаружили, что даже в полной тишине антенна слегка вибрировала, с частотой примерно 440-450 Гц. Получается, слуховые клетки практически всегда находятся в движении.

Никто раньше не видел ничего подобного

Когда начинается звуковая волна, слуховые клетки начинают двигаться синхронно с ней, усиливая звук. В результате комар начинает лучше слышать звук.

Клетки "добавляют слабый импульс нужной им частоты, - говорит Дэниел Роберт. - В некоторых случаях это дает возможность усилить звук в 10 или даже 100 раз".

Роберт использовал похожую микроскопическую методику для исследования ушей кузнечиков, расположенных на их передних конечностях ниже колена.

Правообладатель иллюстрации Premaphotos NPL Image caption У тропических кузнечиков уши расположены на коленях

Сделав микротомографию этих крошечных ушей, Роберт и его коллеги обнаружили, что внутри них действует "рычажная система", реагирующая на вызванные звуком вибрации. Опять же, это усиливает эффект звуковых волн.

"Никто раньше не видел ничего подобного", - утверждает исследователь. - У некоторых глубоководных рыб в сетчатке есть только палочки"

По мере прохождения вибраций сквозь ухо кузнечика они попадают в небольшое отверстие, заполненное жидкостью и прикрывающее сенсорные нейроны, которые улавливают звук.

Дэниелу Роберту удалось это выяснить при помощи лазера, фиксирующего микродвижения, и динамика, издающего звуки для насекомых.

"Высокие частоты звука, который мы транслировали, создавали мощные вибрации в местах контакта – таких, как наша ушная улитка, - объясняет он. - Низкие частоты проходили дальше, к другим клеткам, расположенным ниже". В человеческом ухе происходят аналогичные процессы.

Кто как видит?

Чтобы узнать больше, мы можем обратиться не только к анатомии, но и к особенностям отдельных клеток органов чувств.

У некоторых глубоководных рыб в сетчатке есть только палочки, в отличие от человека – в нашей сетчатке представлены и палочки, и колбочки.

Правообладатель иллюстрации Alfred Pasieka SPL Image caption Палочки (в форме цветка) и колбочки в сетчатке человека

Это дает нам представление о том, как они видят. Колбочки нужны для цветного зрения, поэтому отсутствие их у рыб говорит об их неспособности распознавать цвета.

Именно так мы узнали о том, что зрение собак не приспособлено для восприятия цветной информации.

Представители семейства кошачьих – и дикие львы, и домашние кошки – неспособны почувствовать вкус сладкого

У них всего два вида колбочек, а у человека их три. В результате они отличают желтые и синие оттенки, но не видят красных и зеленых тонов.

Человек использует палочки, чтобы видеть в тусклом свете.

У глубоководных рыб они "невероятного размера", рассказывает Рон Дуглас из Лондонского городского университета (Британия).

Это позволяет им уловить как можно больше доступного им света и видеть практически в темноте.

Запах и вкус

Аналогичный подход можно применить к обонянию и вкусу.

Так, ученые подсчитали количество обонятельных рецепторов в собачьих носах. У бладхаунда их более 200 миллионов, а у человека – лишь 5-6 миллионов. Вот и еще одно подтверждение того факта, что собачье обоняние превосходит наше.

Правообладатель иллюстрации Triforce goddess64 CC by 2.0 Image caption Собачий нос – триумф сенсорной инженерии

Еще одно исследование, проводившееся в 2006 году, показало, что на кошачьих языках отсутствуют вкусовые рецепторы, реагирующие на сладкое.

Получается, что представители семейства кошачьих – от диких львов и тигров до домашних мурок – неспособны почувствовать сладость еды.

По человеческим меркам обоняние плодовых мушек можно назвать ограниченным

Не вполне понятно, почему так получилось, однако кошачьи известны своими плотоядными привычками, поэтому сладкие вкусы в их рационе встречаются не слишком часто.

Напротив, плодовые мушки располагают обонятельными рецепторами, которые отлично улавливают фруктовые запахи, но не улавливают практически ничего другого.

По человеческим меркам их обоняние можно назвать ограниченным, однако оно хорошо приспособлено к их потребностям.

Сенсорные способности животных не исчерпываются их слухом, зрением и обонянием. Можно также отследить, как сенсорные сигналы проходят по нервной системе животного в мозг.

Правообладатель иллюстрации Mark Crossfield CC by 2.0 Image caption Куриные глаза особенно чувствительны к мерцающему свету

Для этого ученые используют электрофизиологическое тестирование. В глаз или мозг животного помещается крошечный электрод, который улавливает мельчайшие импульсы от органов чувств.

Один из ключевых вопросов – насколько хорошо животное видит быстрые вспышки света. По словам Рона Дугласа, таким образом определяется его способность улавливать движение.

Они, куры, чувствуют себя так, будто живут на дискотеке

Человеческий глаз может увидеть до 50 вспышек света в секунду. Если частота вспышек увеличивается, человеку кажется, что включен постоянный свет. Так, лампы дневного света мигают более 100 раз в секунду, однако мы этого уловить не можем.

Другие животные более чувствительны к мерцающему свету. Например, некоторые куры способны видеть около 100 вспышек света в секунду, поэтому использование флуоресцентного света в их клетках проблематично.

Правообладатель иллюстрации Sovereign ISM SPL Image caption Функциональная магниторезонансная томография позволяет увидеть активные участки мозга

"Они чувствуют себя так, как будто живут на дискотеке, - говорит Дуглас. - Очевидно, происходит нарушение прав животных".

Гены и мозг

Кроме того, есть еще и сам мозг.

"Гены определяют, насколько у животного развиты обоняние, зрение, слух и вкус"

Функциональная магниторезонансная томография (ФМРТ) позволяет узнать, когда активизируется тот или иной участок мозга. Для этого отслеживаются изменения кровообращения и уровня кислорода в крови.

Организм стремится обеспечить приток насыщенной кислородом крови к нейронам, которые задействованы органами чувств.

Именно так мы узнали о том, что в собачьем мозге есть конкретные участки, обрабатывающие сложную информацию, которая связана с запахами.

Правообладатель иллюстрации Bernard Dupont CC by 2.0 Image caption У африканских слонов есть множество генов, отвечающих за обоняние

Наконец, следует изучить ДНК животного.

Все аспекты органов чувств животного, от их устройства до количества рецепторов и активности мозга, в конечном итоге определяются его генами.

Гены определяют, насколько у животного развиты обоняние, зрение, слух и вкус.

Некоторые животные могут улавливать вещи, которых мы в принципе не можем почувствовать

Это означает, что мы можем узнать многое об органах чувств животного, опираясь исключительно на информацию об его ДНК.

В 2014 году исследователи тщательно изучили геномы 13 видов животных, пытаясь обнаружить гены, которые отвечают за обоняние.

У африканских слонов оказалось больше генов, связанных с обонянием, чем у любого другого животного, изученного на тот момент.

Мы не знаем, на что конкретно влияет большая часть из этих двух тысяч генов, однако сама цифра наводит на мысль, что слоновьи носы необыкновенно хорошо оснащены.

И еще один момент. До сих пор нас интересовало изучение тех сенсорных способностей животных, которыми обладает и человек.

Правообладатель иллюстрации Cordelia MolloySPL Image caption Калужница болотная (Caltha palustris) под ультрафиолетовым и под дневным светом

Однако некоторые животные могут улавливать вещи, которых мы в принципе не можем почувствовать.

Оказывается, некоторые существа способны видеть формы света, невидимые для человеческого глаза.

Что недоступно человеку

Например, множество животных видят ультрафиолетовое излучение, длины волн которого находятся в интервале от 10 до 400 нанометров.

Мы можем выяснить, видит ли животное свет с той или иной длиной волны, если проверим, проходит ли он через хрусталик его глаза.

Для пчел это своего рода посадочные огни

Хрусталик здорового человека блокирует ультрафиолетовое излучение, поэтому мы его не видим. Однако целому ряду представителей животного мира ультрафиолет помогает видеть при тусклом свете, отмечает Рон Дуглас.

Некоторые поверхности отражают лишь ультрафиолетовый свет, в результате чего большинство людей их не видят, в отличие от животных.

Например, существуют цветочные лепестки с полосами отражающего ультрафиолет материала, привлекающие насекомых-опылителей.

"Медоносная пчела увидит эти отметки, которые указывают ей на расположение нектара, - говорит Дуглас. - Для пчел это своего рода посадочные огни".

Правообладатель иллюстрации Jim Amos SPL Image caption Магнитные поля влияют на ориентацию птиц в пространстве

Пчелы действительно следуют таким "нектарным указателям", благодаря которым они собирают пыльцу и могут впоследствии опылить другие цветы. Получается, система работает как для цветов, так и для пчел.

У животных есть еще более странные сенсорные способности, однако ученые нашли способ изучить и их.

Например, мы знаем, что перелетные птицы чувствуют магнитное поле Земли. Закономерности их перелетов меняются в соответствии с тем, как перемещаются магнитные полюса планеты.

Некоторые акулы больше других полагаются на электрорецепцию

Как именно они это делают, пока остается загадкой.

Существует гипотеза, согласно которой клетки в их глазах реагируют по-разному в зависимости от ориентации птицы по отношению к магнитному полю – то есть птицы так или иначе способны "видеть" магнитное поле.

Кроме того, акулы улавливают электрические поля. У них есть специальные электрорецепторы – фактически это поры, которые наполнены проводящим небольшой электрический разряд гелем.

Животное электричество

Растущие в порах волоски движутся, когда гель заряжен, и отправляют, таким образом, сигнал в мозг акулы.

"Речь о мельчайших электрических импульсах", - объясняет Райан Кемпстер из Университета Западной Австралии в Перте. Однако даже они помогают акуле определить местонахождение небольшой жертвы, находящейся вне поля зрения.

"Если визуально отследить жертву не вышло, акула способна уловить это мельчайшее биоэлектрическое поле и получить представление о том, где может находиться потенциальная добыча", - говорит исследователь.

Правообладатель иллюстрации Tom McHugh SPL Image caption Австралийская бычья акула (Heterodontus portusjacksoni)

Кемпстер обнаружил, что некоторые акулы больше других полагаются на электрорецепцию.

Так, у австралийской бычьей акулы всего несколько сотен электрорецепторов, в то время как у молотоголовой акулы их бывает до трех тысяч.

От подобных исследований иногда бывает неожиданная выгода.

Никогда не знаешь, какой поворот примет исследование

Изучая электрочувствительность акул, ученые собрали данные, которые могут способствовать разработке электродов для отпугивания акул.

Их можно установить на популярных пляжах, чтобы обеспечить безопасность купающихся.

"Учитывая их способность улавливать крайне слабые электрические поля при помощи своей электросенсорной системы, они покинут зону воздействия любого неприятного электрического импульса задолго до того, как он сможет нанести им хоть какой-то ущерб", - считает Райан Кемпстер.

А исследования Дэниела Роберта в области слуха насекомых влияют на разработку новых модификаций слуховых аппаратов.

Правообладатель иллюстрации Jeff Rotman NPL Image caption Бронзовая рыба-молот (Sphyrna lewini)

Однажды Рон Дуглас выяснил, что сетчатка определенных глубоководных рыб содержит хлорофилл. Это открытие способствовало созданию капель от ночной слепоты.

"В своей работе я руководствовался не этим, а исключительно интересом к тому, что видят животные, - поясняет Дуглас. - Однако никогда не знаешь, какой поворот примет исследование. Какой-то левый парень – я, то есть – изучил глаза глубоководной рыбы, и вот благодаря этому наука сделала пару шажков вперед, которые могут помочь человечеству".

Многообразие органов чувств у животных говорит нам о том, что эволюция живых организмов позволила им наиболее полно взаимодействовать с окружающей средой.

Мы никогда не сможем увидеть мир глазами кондора или услышать то, что слышит комар, но мы можем закрыть на минуту глаза и хотя бы попробовать это себе представить.