Обычай обычаев - честь по чести,
Но здесь все свои, здесь можно не врать,
Здесь вечер для тех, кто когда-то был вместе,
Здесь вымыл руки - и можно брать.
Здесь можно вляпаться, можно влюбиться,
Можно напиться, можно напеть, -
Главное - вовремя остановиться,
Главное - вытерпеть и дотерпеть,
А там - хоть в ассенизаторах, хоть в генсеках -
Жизнь умножай на судьбу и дели пополам.
Мы все будем там - да, но в разных отсеках!
Похоже, аукнется каждому по делам.
Вы, что вы знаете обо мне?
Мой рок-н-ролл - я сам.
Все остальное - брехня за глаза,
Все остальное - вне:
Вне понимания вас и меня,
Вне компетенции меня и вас,
Все остальное - просто фигня
Без права на пересказ,
Все остальное - прыжки и ужимки,
Все остальное - взаимный расстрел,
Все остальное - по жизни пожитки,
Но... Такова ЖЗЛ!
Вы, что вы знаете обо мне?
Вы, что вы знаете обо мне!
Что вы можете знать вообще?
И кто вы такие, чтоб вам меня делать?
И кто я такой, чтоб мне делать вас?
И кто вы такие, чтоб теменем в темя?
И кто я такой, чтобы с глазу на глаз?
И кто они такие, что ошибки прощают?
И кто я такой, чтобы учиться на них?
Обычно присутствующих исключают,
Но я в этот раз исключу остальных.
Вот вы, что вы знаете обо мне?
Лично вы, что вы знаете обо мне!
Вы все - что вы знаете обо мне?!,
Что вы можете знать вообще?
Я - вещь вне себя, я вне объяснений
Кого бы то ни было, кем бы я стал!
Я сам себе Рок и сам себе Гений,
Я сам завалился под свой пьедестал!
И кто мы такие, чтоб меняться местами!
И кто мы такие, чтоб встретиться вновь!
Обычай обычаем - в уста устами,
А может быть, просто, всего лишь - любовь?
Но, но, но
Вы, что вы знаете обо мне?
Вы, что вы знаете обо мне!
Вы все - что вы знаете обо мне?!,
Что вы можете знать?
Что мы можем знать?
Что мы можем?
Что мы?
Что?
The custom customs - honor to honor,
But here all their own, you can not lie,
Here the evening for those who once had together,
It washed his hands - and you can take.
Where you can plunge, you can fall in love,
You can drink, you can sing, -
The main thing - to stop in time,
The main thing - to sustain and doterpet,
And there - even in the flusher, at least in the Secretary General -
Life is multiplied by fate and Delhi in half.
We will all be there, yes - but in different compartments!
It seems everyone for what goes around comes around.
My rock "n" roll - I did.
All the rest - nonsense for the eyes,
Everything else - is:
Without understanding you and me,
Outside the competence of me and you,
Everything else - just garbage
Without the right to paraphrase,
Everything else - jumps and grimaces,
Everything else - the mutual execution,
All the rest - for the life of their belongings,
But ... This is ZHZL!
You, what do you know about me?
What do you know anyway?
And who are you, that you do for me?
And who am I to me do you?
And who are you, that in the crown of the crown?
And who am I to face to face?
And who they are, what mistakes forgiven?
And who am I to learn from them?
Usually present rule,
But this time I delete the rest.
Here you are, what you know about me?
Personally, do you, what do you know about me!
All of you - what do you know about me?
What do you know anyway?
I - thing outside myself, I is an explanation
Whoever it was, what would I have become!
I am my own Rock and genius himself,
I myself fell under his pedestal!
And who are we to change places!
And who are we to meet again!
Custom custom - mouth to mouth,
And maybe, just, just - I love?
But but but
You, what do you know about me?
You, what do you know about me!
All of you - what do you know about me?
What can you know?
What can we know?
What we can?
What we?
What?
Что вы знаете обо мне?
В лучшем случае – ничего,
В худшем – худшее, что извне.
Остальное вам не дано
Не дано вам меня понять,
Так не лезьте вы в душу мою.
Кто способен, тот сможет узнать
И меня и мою глубину.
Да, я сложен и мне наплевать,
Что вам трудно пробиться ко мне,
Всё равно я не буду под стать
Всем подряд, позабыв о себе.
До противного умных полно,
Примитивных и глупых тем более.
Выбирайте, а мне всё равно.
Навязаться к кому-то не волен я.
Рецензии
Да что вы обо мне такого знаете,
Что про себя не ведаю и я,
Что именем моим других пугаете,
Напрасно часто души бередя?
Да что вы обо мне ещё не знаете,
Чтоб удивляться странностям моим?
И почему от скуки вы зеваете,
Когда мы о несбывшемся молчим?
Вы знаете, что обо мне не знаете,
Вам больше следует узнать своё!
Но любопытством праздным прозябаете,
За правду принимая и враньё.
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Вы спорите со мной о моей жизни...
Смешно!
Не правда ли?..
А смешно то, что я всё таки позволяю... Не ухожу! Спорю.
Никогда не думали почему? Ведь не смотря на мою жизнь рядом – она моя!
Быть может, Вы в нашем бессмысленном споре откроете, в порыве моего возбуждения и злобы, смысл. Простой и ненавязчивый СМЫСЛ. Разложите мою жизнь до и после. Этаким словесным топором разобьёте меня на двое. Да, две меня! Этого Вам то и не вынести!
Но спор не об этом.
Что знаете Вы обо мне?
Она не одна из Вас. Ваши слова... Хотя именно этим и интересна. Но это Вас же и раздражает. Меня? Возводи, читатель, в n-степень, где n стремится к бесконечности.
Что знаете Вы обо мне?
Она смотрит на луну и читает Бродского.
Лишь с моим появлением Вы узнали это имя. Примите мои поздравления! Не ранова-то ли?
Что знаете вы обо мне?
Она хочет купить подтяжки! Вверх глупости, не правда ли, читатель? Ох уж эти её желания....
Что знаете вы обо мне?
У неё синяки под глазами...
Что знаете Вы обо мне?
Она живёт как все и всё же по-другому.
Что знаете вы обо мне?
Она включит «странную» музыку в плейере и уйдёт одна неизвестно куда.
Она читает «странные» книги и говорит «странные» вещи.
Она приносит праздник в Ваши однообразные будни.
Она улыбается и напевает неизвестные мелодии...
Она...
Она...
Она не может принадлежать Вам, она поступала и поступит так, как захочет её сердце, живущее в другом мире. Вы разговариваете с ней... спорите...
Есть перечень стандартных пунктов, которые Вы сможете составить обо мне, будучи совершенно уверенными, что всё это Я. Вы расписываете жизни на страницы. Подбираете им названия и отрываете очередной именной лист с настенного календаря.
Вы спорили...
Но Вы не знали главного!
Вы спорили с мертвецом... Мой лист уже давно оторвали.
Рецензии
Привет Ань!
Странная вещь - зашел на твою страницу как будто впервые. Всё помнится иначе. Совсемь иначе. Почему я не читал рантьше эту миниатюру?
хорошо, умно написано, только мрачно очень!
Странно, через столько времени орткрывать другую девочку в красных кедах...
Порадовала!
Владимир.
:) Спасибо! А девочка в красных кедах и на машинке умеет и крестиком! :)
А про все изменения - всегда надо меняться:)
Остальное письмом
До скорого
Автор вроде как играет в жизнь, когда прикидываешься, будто переживаешь. Бизнесом тоже таким образом занималась? Тот же междусобойчик - Куртизанка, не знавшая партнёра, азербайджанка-эмансипе. Как тинейджеры дают друг другу заглядывать в дневники, где сплошь графоманство.
Товарищ Сванидзе, Обидеть хотите? Если да, так зачем говорить глупости? О каком графоманстве идёт речь?
Но дело Ваше! По Вашим высказываениям кажется, что идёт личная неприязнь, а не то, что Вам не нравится то, что Вы у меня читаете.
Но всё же - всех благ!
Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Лидия Байрашевская
Существует некий набор характеристик, с помощью которых обычно описывают значительного актера. Талант, мастерство, современное мышление, умение слышать и адекватно воплощать замысел режиссера, играть в ансамбле — быть органичной частью целого, своеобразие сценического облика, выразительная пластика, свой голос… Все это — о Лидии Байрашевской, актрисе новосибирского академического театра «Красный факел», во многом определяющей его сегодняшнее «стильное» лицо.
Но при всем при этом она необычна и в рамки общих характеристик не укладывается. Никак не удается выразить оригинальную суть, можно, наверное, сказать, даже феномен этой актрисы. Лидия Байрашевская, безусловно, кроме таланта, природной органики и обаяния, богатой фактуры, соответствующей сегодняшним представлениям о красоте, гибкости, трудоспособности, доброжелательности, выносливости, разноплановости обладает чем-то еще, что выводит актера за рамки просто хорошего. Она заключает в себе некую загадку, тайну, которую безуспешно пытаются схватить за хвост критики. Некая загадочность свойственна и героиням Байрашевской, какими бы разными, в том числе по-человечески примитивными, они ни были. При броскости внешнего рисунка роли, умении убедительно существовать в остраненной, подчеркнуто условной театральной стилистике, Лидия Байрашевская оставляет ощущение абсолютной простоты. Первозданной, некультурной, нетеатральной простоты как знания истины. Как главной загадки театра и жизни. К ней применимы слова ее героини Марии Штойбер из авангардного спектакля «Время и комната», сказанные в самом начале действия и приходящие на ум в его конце: «Что вы знаете обо мне? Ничего».
ЖЕНЩИНА-ЭХО
Мария Штойбер — центральный персонаж «Времени и комнаты» Б.Штрауса. Энергетический и стилистический центр. Это женщина, которая является на зов. Стоит героям-мужчинам, занятым проблемами жизни-нежизни, времени-безвременья, действия-бездействия, подумать о реальной женщине их мечты, о гипотетическом собеседнике, — она тут как тут. Материализовалась из безлюбовного пространства, как героиня Соляриса, — сама не знает, кто она и откуда, всматривается в себя, чтобы понять это, находится как будто в постоянном вспоминании небывшего и предощущении конкретных чувств и обстоятельств своей пока еще не осуществившейся жизни. Длинноногая модель и трогательное дитя, женщина на продажу и женщина-судьба, женщина-скандалистка и женщина-знак — на протяжении полутора часов действия в разных, слабо связанных друг с другом сюжетно новеллах, с разными партнерами она играет одну Женщину и множество ее разных ипостасей, пользуясь совершенно разными способами актерского существования. Байрашевская показывает пограничность существования Марии между реальным миром и ощущение выпавшего из времени и мира человека. В том, как она это делает, — неопределенность, зыбкость, тонкость, мистичность. Роскошный жест, безотказно действующий на мужчин, сочетается с боязливостью. Неуверенность в себе — с упоением пробуждения. Актриса играет с огромным удовольствием, и это чувство передается ее партнерам, зрителям.
ЖЕНЩИНА-СТИЛЬ
Л.Байрашевская (Маша),
Левченко (Ирина),
Т.Классина (Ольга).
«Три сестры».
Фото из архива редакции
Про актеров говорят: умеет носить костюм. Байрашевская умеет носить костюм — будь то растянутый свитер или вечернее платье. Но еще она умеет «носить» стиль.
Антигона в античном «Роде» — робкий, неулыбчивый мальчик-поводырь в пастушеской шапочке, со скованной и усталой пластикой подростка и странника. Это дитя дороги и запретной любви преображается в страстную женщину-искупительницу, почти сладострастно сознающуюся Креонту в совершенном преступлении — выполнении похоронного обряда над телом непогребенного брата. Неземное просветление касалось зрителей в момент осознанного жертвоприношения Антигоны, взявшей вину на себя, казалось, что проклятие, тяготеющее над родом Эдипа (и всем человечеством), должно исчезнуть, когда простоволосая босая Антигона уходила со сцены к живым холмам античной загробной жизни. Антигона античной трагедии с мифологическим сознанием и современная женщина, глядящая на нее со стороны и постигающая, что такое миф, закон и любовь.
В «Зойкиной квартире» она эксцентрична, агрессивна, живет телом и ярким лицом, мимика которого так же контрастна, как грим героини немого кино. Шик, преувеличенные страсти, позы, зафиксированные и длящиеся. Байрашевская являет собой чистый стиль. Здесь те же парадоксальность, удовольствие от игры. Мгновенное переключение от пластики шаловливого котенка к грозной тигрице, от беспомощности перед жизнью — к командному тону женщины-вамп, моделирующей ситуацию и распоряжающейся окружающими. Та же пограничность, хоть и в другом материале. Зоя Денисовна соединяет в себе черты страстно любящей женщины — и иррационального существа, от которого веет дьявольской силой, ведьмы, черта — и безжизненной куклы. Недаром в одной из сцен она замирает в позе манекенов ее мастерской. Бессловесные проходы Зойки—Байрашевской с саксофоном по сцене в финале первого акта приводят публику в состояние неистовства… «Чувствуешь дыхание жути», — так сказал про «Зойкину квартиру» один из новосибирских театроведов. И это правда. Байрашевская заглядывает за грань жути и посылает ее дыхание в зал.
ЖЕНЩИНА-МЕТАФОРА
Умение представать разной — и в «Сне в летнюю ночь». Здесь Байрашевская играет фактически три роли. Графически резкая, плотская, пульсирующая звериной энергией амазонка Ипполита, щелкающая бичом, внешне вовсе не покорена Тезеем, но постепенно, вдруг, в ее нарочитой жесткости, во взгляде, брошенном исподлобья вполоборота, в срыве голоса на высокой ноте прочитываются удивление и протест против собственной внутренней покорности, почти сломленности. Царица эльфов Титания поэтически эротична, растворена в природной стихии, она, повелительница, движется от иронично-жесткого отрицания мужчины к полному растворению в нем. В сцене любви к ослу Байрашевская, кажется, становится женщиной без костей, розовым облаком нежной страсти и самоотрицания. В финале спектакля на палубе корабля возникает светская дама с мертвенно-благородной осанкой и маской на не замутненном живым чувством лице, она благосклонно-этикетно смотрит неуклюжее представление ремесленников-матросов. И, кажется, что-то вспоминает… может быть, сон о свободе… Облачком проносится по ее прекрасному безжизненному лицу как будто дуновение ветра. Вот статуарность нарушается невольным движением вперед, к действию на авансцене. А в регламентированности, формальной красоте финального танца аристократов вдруг просыпается мощная подавленная страсть…
ЖЕНЩИНА-ПРОТЕСТ
Уборщица Маришка в «Президентшах» Шваба — чудовищное воплощение человеческого убожества, поднимающегося в туалетно-религиозных мечтах до высот человеческого духа. Она разрушает лицемерие своих товарок, а вместе с ним и весь их мир. Рваные неправильные интонации, перепады голоса с верхов на низы, пластика и мимика ущербного, психически неполноценного человека — и невероятное просветление всего облика в минуты мечтательного экстаза.
В спектакле «Два вечера в веселом доме» (купринская «Яма») героиня Байрашевской, экономка Эмма, наоборот — лицемерка и реваншистка. Она — властная и властолюбивая проститутка, относящаяся к телу как к инструменту выживания в жестоком мире и получающая психофизическое удовлетворение от того, как этот инструмент вынослив. Она любит не физическую близость, а свою работу. И не сомневается, что раз она в своем деле первая, значит должна повелевать другими, себе подобными. Только так она может отомстить миру, яме, частью, выражением которой является.
Последние роли Байрашевской в спектаклях «Жизнь победила смерть» по произведениям Хармса и «Плейбой, гордость Запада» по пьесе Синга ярко гротесковые. Лида — бессвязно бормочущая Старуха-крючок (как она умеет стать ниже ростом!), в каком-то балахоне с карманами, с рюкзаком-станком на согнутой спине, без лица. Когда Старуха умирает в комнатке гражданина Х, на ее месте возникает тряпичная кукла, но кажется — не было подмены, это актриса стала куклой, так было подготовлено превращение. Когда, возвращенная на место, из куклы героиня вновь оживает (натуральный живой труп) — одно движение руки — полукруг — и ясна вся мера ужаса происходящего в мире. Она же в другой истории этого спектакля, в очечках, с прилизанной головкой, колет дрова в кринолине, который колышется при каждом движении: «Тюк!» Такую женщину просто нельзя не убить топором. И она же в финале (все умерли) в облике вечно мертвой старухи входит в летучий голландец обериутского трамвая, чтобы вдруг выплеснуть живую боль, кошмар абсурдной жизни в похоронном причете профессиональной плакальщицы — вечно живой Старухи.
В «Плейбое» разбитная вдовушка Куин, неуклюже выворачивающая длинные плоские ступни, — безмозглая, жалкая, кровожадная, но вызывающая безумную жалость. Потому что, конечно, за этим нелепым обликом и цепкой хваткой скрывается жажда женского счастья, обделенность и все то же недоумение перед несправедливостью своего рождения в этом месте и в таком качестве.
ЖЕНЩИНА-НАДЕЖДА
«У лукоморья дуб зеленый, кот зеленый» — ширма, за которой Маша прячет свои слова, боясь фальши интонаций. Прорыв совершается, когда сила страдания так велика, что героиня забывает о форме их выражения — сила чувства как открытия истины утяжеляет слова, выливается в крик, в жест, удар по стене: «Надо жить».
Надо жить, говорят нам героини Байрашевской, и со сцены в зал дышит энергия жизни, надежда.
ЖЕНЩИНА-ДЖОКЕР, НА КОТОРУЮ КАЖДЫЙ МОЖЕТ ПОСТАВИТЬ
Лидия Байрашевская пришла в новосибирский академический театр «Красный факел» в 1995, когда молодой режиссер Олег Рыбкин пригласил ее, звезду Городского драматического театра С.Афанасьева, сыграть главную роль в первой новосибирской постановке. И не ошибся. Вскоре Байрашевская стала звездой «Факела». Если, говоря о старшем поколении факельских актеров, в первую очередь вспоминают Анну Яковлевну Покидченко, то нынешнее лицо театра, занятого поисками синтетического художественного языка, ассоциируется прежде всего с образом, с лицом Лидии.
По ролям Байрашевской — а их сыграно в «Факеле» пятнадцать — можно проследить за развитием театра в «рыбкинский» период.
За ней закрепилось «звание» актрисы Рыбкина, ставшего главным режиссером «Факела» в 1998. Действительно, Байрашевская играет почти в каждом его спектакле, каждая совместная работа актрисы и режиссера не просто успешна — событийна. Но Лида не менее успешна и в спектаклях других режиссеров.
Про нее, зрелую актрису, закончившую Новосибирское театральное училище в 1987 году, игравшую в Оренбургском театре и в Городском драматическом театре, по-прежнему говорят «молодая», имея в виду не только внешность и великолепную физическую форму. Лида излучает энергию молодости, озорство, юмор, азарт.
В капустниках, в блистательном шоу «Любовь… любовь!» она демонстрирует умение посмеяться над собой. Ох уж эти мусорные ящики, украшенные надписью «Я люблю Титаник»! Метафора нашей жизни. Из них является персонаж-мужчина, чтобы «сразиться» за свое мужское первенство с героиней Лиды Байрашевской, и, конечно, проигрывает, выползая за ней с цветком в зубах, а Лида, сбросившая бархатное платье с длинным шлейфом и оставшаяся в ослепительно серебристой то ли сорочке, то ли еще более соблазнительном вечернем платье, уходит со сцены, как настоящая королева.
При моментальной узнаваемости — она всегда неожиданна, всегда разная.
Она из тех актрис, у которых нет неудач, роли которых становятся стилистическим и смысловым центром спектаклей независимо от того, главные они или нет. Такие роли нельзя вынуть из спектакля — он разрушится. На таких актеров ходят зрители, их обожают. Им не нужны официальные звания для того, чтобы быть народными.
Первый краснофакельский спектакль Олега Рыбкина и Лиды Байрашевской «Время и комната» был признан лучшим новосибирским спектаклем театрального сезона, они стали лауреатами премии «Парадиз» за лучшую режиссуру и лучшее исполнение главной женской роли. Спектакль стал участником международного фестиваля «Берлин — Москва. Мир без границ». Но главное — для многих новосибирцев спектакль этот стал ярчайшим художественным впечатлением, новым этапом в восприятии театра. «Время и комната» из тех спектаклей, которые «при жизни» стали легендой. «Женщина-джокер, на которую каждый может поставить», — говорит о Марии Штойбер один из персонажей «Времени и комнаты». Рыбкин «поставил» на Байрашевскую, и во многом его удачи, да и вообще удачи «Красного факела» последних лет, связаны с этой актрисой.
Еще дважды Лида была признана лучшей актрисой года в Новосибирске — за роли Зойки в «Зойкиной квартире» и Маришки в «Президентшах». Ее бы надо вынести за скобки новосибирских театральных соревнований, потому что она — вне конкуренции, независимо от присуждения или неприсуждения призов.
Что в ней главное? Чувство стиля? Лидия мгновенно схватывает стиль, она не только умом знает все о своих персонажах, но обладает одухотворенным, умным телом, умеет одним жестом, одним поворотом головы выразить главное в героине, сказать много и о ней, и о ситуации, и о времени и комнате, каждый раз разных.
Про нее нельзя сказать — интеллектуальная или интуитивная актриса. Это та самая загадка. Загадка Женщины. Ее героини заняты неявным, не отвлекающим погружением в себя — кажется (и так оно и есть), что-то очень значительное, важное, тяжелое происходит там, внутри их яркой оболочки.
Может быть, это преодоление несправедливости общества и мира, муки несостоявшейся любви, преодоление абсурда. Преодоление, совершающееся с неженской силой и женственностью, с чувственностью и целомудрием. Она может играть мыслящего, рефлексирующего героя. Может — абсолютный наив, может — острохарактерную, комедийную роль, может — идею. Но всегда делает это живо, просто — и изощренно. Грациозно. Она — неотменимо есть. Счастлив режиссер, нашедший такую актрису. Счастлив театр, выражением жизни которого она стала.
Июнь 2001 г.
Марина ДМИТРЕВСКАЯ
Темный, прямой
и взыскательный взгляд,
Взгляд к обороне готовый.
Юные женщины так не глядят.
Юная бабушка, кто вы?
Впрочем, точнее было бы процитировать — «продолговатый и твердый овал». Лидия Байрашевская — актриса «вертикали» не потому, что стройна, высока, худа, а потому, что «воображаемый центр» (по М.Чехову) у нее — всегда над головой, она скользит по планшету сцены только в силу необходимости воплотить сегодня, сейчас то, что вообще-то живет не здесь. И в неясной, как скользящая нервная тень, Маше Прозоровой Чехова — и в безумной Маришке австрийского «депрессанта» Шваба. Не будь этого «над» — Маша страдала бы по Вершинину, Маришка оказалась бы патологическим монстром, а королева Маргарита Гомбровича — схемой. Но Байрашевская ухитряется иногда интеллектуально, иногда чувственно, но всегда умно обозначить миг театральной реальности только как миг и послать звук роли куда-то туда, под колосники и дальше. Или поймать звук оттуда и претворить его в геометрическую грацию конкретной роли — без единого лишнего жеста (в том числе психологического). Как в балете — точность любого движения.
Прибавьте к этому остроумие (и человеческое, и сценическое), отсутствие актерского кокетства и одновременно — актерское простодушие, начитанность, неудовлетворенность собой, понимание стиля (вот редкость-то!), истовое желание работать и любопытство ко всему, что происходит в театрах и Театре вообще — и это… не будет, очевидно, полным портретом Лидии Байрашевской. Потому что останется еще та загадка, которая делает ее Актрисой.
Несомненно, она — из ведущих. Редких. Современных. Пожалуй, С.Замараева, Р.Хайруллина и она, Байрашевская. В общероссийском театральном мире она просто «Лида» — без фамилии. Или «Лидка» («вы когда про Лидку напишете?»). Потому что знают, ценят, любят, гордятся. Алло, театральная Россия! Вот мы пишем…
Что вы знаете обо мне?
Не глупа и добропорядочна
Разве этого вам достаточно?
Разве этого вам - вполне?
Что вы знаете обо мне?
Отмахнетесь и предположите
Отчего же не потревожите
Ту, что мирно лежит на дне?
Что вы знаете обо мне?
Вы, пришедшие с опозданием
Человеческие создания,
Чтоб по-свойски - на целине?
Что вы знаете обо мне?
Или знания - это пагубно?
Жаль, что большего вам не надобно.
Жаль, что этого вам - вполне.
Если вы не знаете, куда движетесь, то скорее всего вы прийдете не туда.
Вы можете получить все, что вам нужно, если только это вам и вправду нужно.
Вам не платят за час. Вам платят за ту ценность, что вы создаете за этот час.
Вы видите мою одежду, но не мою душу. Вы знаете мое имя, но не мою историю. Самое печальное - вам этого достаточно.
Не спрашивайте у человека - любит он Вас или нет. Если Вы не чувствуете этого в его поступках по отношению к Вам, то, значит, ответ Вы уже знаете.
Когда вы поймете, что вам не на что жаловаться, вам будет принадлежать весь мир.
Важно не то, что или кого вы знаете, - в конечном счете, по-настоящему важно, кто вы есть.
Правитель: Я вам приказываю, чтобы вы мне платили, а вы мне платите, чтобы я вам приказывал.
