Также, как и «Элементарные частицы», уэльбековская «Платформа» посвящена системному кризису современной цивилизации. Вообще, духовная агония постиндустриального общества - тема магистральная для французского мизантропа, пессимиммста и моралиста, ковым и является Мишель Уэльбек.
Сорокалетний парижанин, похоронив отца, едет в составе тургруппы в Таиланд - как следует развеяться, с головой окунуться...нет, отнюдь не в море, а в соответствующие удовольствия и развлечения, которыми столь славен между европейцами из миддл-класса тайский курорт Паттайя. Там наш герой встречает девушку Валери, с которой они вместе начинают заниматься, разумеется, сексом, а затем и туристическим бизнесом. Мы видим окружающий мир сначала глазами абсолютно равнодушного, затем абсолютно счастливого, а после - абсолютно несчастного человека. Самый точный взгляд, пожалуй, первый. Заметки пьющего, похотливого резонера в нелепой футболке с надписью «Radiohead» отличаются удивительной внятностью, саркастичностью и точностью оценок. Вдобавок, они очень едкие и смешные - Уэльбек на полную катушку использует свой талант сатирика и комедиографа. Только вот сам роман не кажется от этого более оптимистичным. Такой экзистенциальной тоски и безнадежности, которые присутствуют в «Платформе», в современной европейской литературе надо еще поискать.
Воздух романа пропитан запахами похоти и секса настолько, что его буквально можно резать ножом. Но сексуальные развлечения оказываются всего лишь суррогатом - они не способны заменить собой любовь, которая, кажется, навсегда покинула этот мир. Современный человек по своей воле выкинул это чувство на свалку истории. Почему? Потому что вместе со стратью обязательно приходят тревога и боль, а эти чувствасовсем не вписываются в цивилизацию комфорта и всеобщего благоденствия. «Жизнь из которой ушла любовь, становится...условной и противоетественной. Ты сохраняешь человеческое обличье и повадки, нол это внешнее; сердце...уже ни к чему не лежит». Утратив любовь современный белый человек теряет также и волю к сопротивлению. Мир уже не принадлежит ему; в его чистый и аккуратно обустроеный дом скоро окончательно вселятся совсем другие жильцы - преимущественно выходцы с далеких южных широт.
В «Платформе» Уэльбек продолжает говорить очень неприятные, неполиткорректные, порой, жестокие слова... Но голос французского писателя по-прежнему остается «гласом вопиющего в пустыне».
Оценка: 8
Второй из прочитанный романов Уэльбека откровенно разочаровал. Слог и привычный мизантропизм при нем, ряд комичных зарисовок и зубоскальство на высоте, однако талант автора таков, что это мало. Мысли о кризисе западной цивилизации и причинах секстуризма в Таиланд ну шибко нехитрые. Мне доставило удовольствие глумление автора над «Фирмой» Гришема, но «Платформа» для критики еще более уязвима. И у главного героя все время суперсекс (славные описания в духе «ее жесткая муфта терлась о мои икры» или там про «упругие пампушки»), и любоффь-таки он встретил идеальную во всех смыслах. И вот когда впереди целая жизнь бессмысленно (но на самом деле в сооветствии с воздаянием) все случайно заканчивается. «Платформа» по сути примитивнейшая мелодрама с использованием клише эротических романов, разбавленная для проформы авторскими рассуждениями о природе социума. Сдается, что такие вещицы автор может выдавать на гору чуть ли не каждый год - во всяком случае «Карта и территория» выглядит куда как более основательным, цельным и литературно изощренным высказыванием все о том же.
Оценка: 5
Уэльбек мыслит глобально. Роман «Платформа» поднимает темы культур, цивилизаций и мировых религий. Западной унылой искусственной цивилизации, где люди давно пользуются суррогатами не только любви, но и секса, противопоставляются страны третьего мира (Таиланд, Куба) с их бедностью, проституцией и веселыми любвеобильными аборигенами. Герои романа - средний парижанин и преуспевающая в турбизнесе мадемуазель - именно в Таиланде влюбляются друг в друга, именно Таиланд они считают раем земным, там же все и заканчивается. Не дочитавшие роман до конца получат о нем превратное представление, потому что накал в финале такой, что «все в душе развернулось, а потом обратно свернулось». А вообще - роман о том, что надо жить, любить, радоваться жизни и получать от нее удовольствие, а не стараться зарабатывать так, чтоб вместо 40 платить 60 процентов налогов.
Это мои впечатления от идей и смысла романа, а теперь впечатления от текста.
Безусловно талантливый и умный автор, вероятно, сильно любит провокацию, эпатаж, а может быть просто желает больших продаж и большей популярности. Не знаю я, зачем еще было перенасыщать страницы романа порнографическими сценами. Скажу больше - вряд ли подобный сплав философии и сцен из желтых бульварных дешевок получил бы широкую известность у нас, если бы не наделал перед этим шуму на Западе. Как же, как же, ведь роман получил приз Парижского кинофестиваля 2002 г. «Кинороман» за лучшее произведение, на которое следует обратить внимание ведущим кинорежиссерам с целью экранизации. Ну и кроме того, скандальную известность сие произведение получило за резкую и необоснованную (на мой взгляд) критику ислама. Уж не знаю, чем Уэльбеку не понравилась эта мировая религия, кроме как строгими запретами на распитие спиртного и разврат, что он так опускает ее в своем романе... И тема абсолютно свободного секса, когда супруги по отдельности ходят в массажные салоны, меняются партнерами, любятся втроем-вчетвером мне, человеку женатому и воспитанному в православном окружении не очень близка. Можете плюнуть и обозвать ханжой.
Платформа Мишель Уэльбек
(Пока оценок нет)
Название: Платформа
О книге «Платформа» Мишель Уэльбек
Мишель Уэльбек – современный французский писатель и эссеист. Его сенсационная книга под названием «Платформа» представляет собой замаскированный под сентиментальную поездку роман, в котором весь окружающий мир прослеживается сквозь призму непрерывного движения с Запада на Восток.
В данном произведении повествуется о множестве актуальных проблем современности, с которыми каждый из нас сталкивается повсеместно. Ни для кого не секрет, что мир, в котором мы сейчас живем, – это мир разобщенности и крайнего индивидуализма. Это мир, исполненный боли, отчаяния и бесконечного одиночества, в котором так непросто обрести заветное счастье.
В данном труде как раз и освещается тема поиска настоящего, безыскусного счастья, а также разоблачаются многочисленные изъяны и пороки нынешней цивилизации. Читать роман будет наверняка интересно каждому, кто хочет лучше разобраться в истинной подоплеке нашей жизни и глубже проникнуть в смысл всего ныне происходящего.
В своей книге Мишель Уэльбек знакомит нас с главным персонажем – 40-летним парижанином, образованным и имеющим достойную работу. По натуре своей он очень наблюдателен, чувствителен и обладает незаурядным интеллектом. В поисках радости и удовольствий однажды он прибывает в Таиланд, где ему, как в свое время Гогену, судьбой предначертано найти и утратить свой рай. Между тем, на повестке дня стоит вопрос о том, способны ли в принципе современные европейцы, развращенные благами цивилизации, всей душой проникнуться первозданной красотой окружающего мира? По словам главного героя, к Западу сам он испытывает сильнейшее презрение. Мало того, он утверждает, что все его представители сплошь и рядом пропитаны эгоизмом и мазохизмом. Европейцы учредили такую систему, которая сейчас идет ко дну, однако они упорно продолжают внедрять ее во всех остальных уголках земного шара.
Мишель Уэльбек в своем романе «Платформа» представляет нашему вниманию занимательные философские рассуждения о культурной пропасти между Востоком и Западом, о сексуальной свободе, об умении радоваться, отдыхать и получать удовольствие от жизни, а также о многих других вопросах, так или иначе затрагивающих каждого из нас.
Автор мастерски исследует больные участки современного мира и социума. Вопросы пола, права женщин, религиозные догматы – обо всем этом упоминается в данном произведении, отображая обширные знания писателя и глубокое понимание им жизни и человеческой натуры. Таким образом, нам предстоит читать по-настоящему неординарную книгу о современных реалиях с легким налетом завораживающего французского шарма, который никого не оставит равнодушным.
На нашем сайте о книгах lifeinbooks.net вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «Платформа» Мишель Уэльбек в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Аннотация
Мишель Уэльбек (р. 1958) – один из наиболее читаемых французских писателей начала ХХI века. Его книги переведены на добрых три десятка языков, он необычайно популярен в молодежной среде. Пожалуй, это связано с тем, что ему удалось затронуть болевые точки современной жизни, поставить не опровержимый, притом зачастую парадоксальный диагноз. Так, исследуя феномен сексуальной свободы, он определяет ее как ловушку для современного человека. Недаром один французский критик окрестил его «Карлом Марксом секса». Его роман «Элементарные частицы» (1998) получил Гран-при, за ним последовали «Платформа», «Лансароте», «Возможность острова» и др., и каждая из этих книг становилась бестселлером.
В романе «Платформа», замаскированном под сентиментальное путешествие, окружающий мир дан в движении с Запада на Восток. В поисках радости или радостей герой добирается до Тайланда, и там ему, подобно Гогену, суждено обрести и утратить свой рай. Но способны ли нынешние европейцы, растленные благами цивилизации, ощутить первозданную радость мира?.. «К Западу я не испытываю ненависти, только огромное презрение, – замечает герой романа. – Я знаю одно: такие, как мы, есть, мы смердим, ибо насквозь пропитаны эгоизмом, мазохизмом и смертью. Мы создали систему, в которой жить стало невозможно; и хуже того, мы продолжаем распространять ее на остальной мир».
Содержит нецензурную брань
Отзывы о книге «Платформа»
Вторй раз перечитываю Платформу и пожалуй буду читать еще не один раз. По мощности, трезвости оценки мира и мироощущения преклоняюсь перед автором. Хотя мое восхищение отчасти вызванно похожими с автором мыслями и эмоциями. Но в любом случаю прочитать советую. Равнодушным вряд ли кто-то останется.
To Myrka. Да не перевод и у "Элементарных частиц" и "Лансероте" тоже на уровне. Так же улавливается эта тягучая и монтонная, но написанная изумительно проза Уэльбека. Видимо просто писатель отличный:) Наверно один из лучших из современных. Очень талантливый. Всё больше убеждаюсь в этом после всяких Мураками, Бегбедеров и т.д. насколько мощны Уэлш и Уэльбек.
Anonymous пишет, "перевод хороший". Дык елы-палы перевод самого лучшего переводчика нашего времени Ирины Радченко. Правда, она покинула нас в этом грешном мире в прошлом году. Но, дорогие Еврибади, если увидите переводы Ирины Радченко, не задумываясь читайте, она плохого не переводила.
При чтении современной прозы в 50% случаев складывается впечатление, что читаешь не художественную литературу, а монографию - сплошные размышления автора об устройстве мира, жизни и месте человека во всем этом. В общем - мысли автора нескончаемым потоком. Хотелось бы поменьше автора и побольше "книги". Ведт в этом и заключается искусство художественной литературы - выражать свои мысли опосредовано, через героев, сюжет, описания и прочие литературные приемы. Сомневаюсь, что это будут читать через 20-30 лет
Странно, что ни одной рецензии. :)
Как-то давно не читал книг, а тут вдруг захотелось. Причём сразу какой-нибудь модной книги. Прочитал в афише отрывок из "Возможности острова" и закачал себе "Платформу".
Честно говоря до сего момента я вообще не читал современной литературы. Думал, что всё уже выродилось и после тех "титанов" окажется не очень. Оказалось, что читать современных можно. :)
Что интересно, переведено хорошо.
А сам роман... Всё-таки влияние Пруста на всю мировую литературу громадно. Так и здесь идёт поток сознания. Использован неплохой приём: серая проза и яркие порнографические (лучше сексуальные) моменты. Может это модель современной жизни? :) Мизантропия, пессимизм, невозможность счастья - всё не ново, но хотя бы увлекателько. А самое главное почему-то сразу чувствуется, что писатель модный (нерв времени).
Ну вот в общем-то и всё. Всё ладно и на месте. Вот какой у меня интересный вопрос. Будут ли читать эту книгу через 20-30 лет или она потеряет вместе со временем своё очарование, которое всё-таки присутствует. Хотя Миллер вроде бы доказал, что всё возможно. :)
Чем гнуснее жизнь человека, тем сильнее он к ней привязывается; он делает ее формой протеста, ежеминутной местью.
Оноре де Бальзак
Michel Houellebecq
Copyright © 2001 by Flammarion
© И. Радченко (наследники), перевод, 2014
© В. Пожидаев, оформление серии, 2012
© ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2014
Издательство АЗБУКА®
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)
Часть первая
Тропик Тай
Год назад умер мой отец. Существуют теории, будто человек становится по-настоящему взрослым со смертью своих родителей; я в это не верю – по-настоящему взрослым он не становится никогда.
Во время похорон в голову лезли разные гадкие мысли. Старый хрен умел устраиваться, пожил в свое удовольствие. «Ты трахал девок, дружок, – распалял я себя, – ты засовывал моей матери между ног свою здоровенную штуку». Само собой, я был на нервах: не каждый день хоронишь родных. Я не видел его мертвым, отказался. К сорока годам я уже достаточно насмотрелся на покойников и теперь предпочитаю этого избегать. Я и домашних животных потому никогда не заводил.
И не женился тоже. Возможностей предоставлялось хоть отбавляй, но я всякий раз уклонялся. А ведь я люблю женщин. Свое холостяцкое житье воспринимаю скорее с сожалением. Особенно на отдыхе неуютно. Когда мужчина в определенном возрасте отдыхает один – это настораживает: невольно думается, что он эгоист, к тому же, наверное, порочный; и возразить мне тут нечего.
С кладбища я вернулся в дом, где отец прожил последние годы. Прошла неделя с тех пор, как обнаружили тело. В углах комнат и вдоль шкафов уже скопилась пыль; в одном месте край окна затянулся паутиной. Время медленно вступало в свои права, а с ним энтропия и все такое. Холодильник оказался пуст. В шкафах на кухне лежали в основном пакетики готовых обедов для регулирования веса «Weight Watchers», коробочки ароматизированных протеинов, калорийные палочки. Жуя печенье с магнием, я прошелся по комнатам первого этажа. В котельной немного поупражнялся на велотренажере. В свои семьдесят с гаком отец был куда крепче меня физически. Час интенсивной гимнастики ежедневно, бассейн два раза в неделю. По выходным он играл в теннис и выезжал на велосипеде со сверстниками; кое-кто из них пришел проститься с умершим. «Мы все на него равнялись!.. – воскликнул пожилой гинеколог. – Он был на десять лет старше, а вверх по двухкилометровому склону минуту форы нам давал».
Ах, отец, сказал я себе, до чего же ты был тщеславен! Краем глаза я видел слева другой тренажер – для накачивания пресса – и гантели. Воображению представился старый болван в шортах, с безнадежным упорством качающий мышцы; лицо морщинистое, а в остальном до крайности похоже на мое. Отец, отец, говорил я себе, ты построил свой дом на песке. Я продолжал крутить педали, но дышал уже тяжело и ляжки побаливали, хотя выше первого уровня я не поднялся. Перед глазами стояла траурная церемония: я сознавал, что произвел прекрасное впечатление. Я узкоплеч, всегда чисто выбрит; годам к тридцати начав лысеть, стригусь с тех пор очень коротко. Костюмы ношу обычно серые, галстуки неброские и вид имею невеселый. Итак – безволосый, насупленный, очки в тонкой оправе, голова чуть опущена – я слушал весь ассортимент похоронных песнопений и чувствовал себя как рыба в воде – куда непринужденней, чем, скажем, на свадьбе. Поистине, похороны – это мое. Я перестал крутить педали, откашлялся. На окрестные луга ложилась ночь. Рядом с бетонной облицовкой котла бурело на полу плохо отмытое пятно. Здесь отца нашли с пробитым черепом, в шортах и спортивной рубашке «I love New York»{ «Я люблю Нью-Йорк» (англ.). (Здесь и далее, кроме оговоренных случаев, прим. перев.) }. По заключению судмедэксперта, смерть наступила за три дня до этого. Приписать ее несчастному случаю можно было только с большой натяжкой: поскользнулся, скажем, в лужице мазута или не знаю чего. Впрочем, пол был совершенно сух, а череп пробит в нескольких местах, даже мозг немного вытек – все указывало скорее на убийство. Вечером ко мне должен был заехать капитан Шомон из шербурской жандармерии.
Я возвратился в гостиную и включил телевизор «Sony 16/9» с диагональю экрана 82 см, трехмерным звуком и встроенным DVD-проигрывателем. На канале TF1 шла «Зена – королева воинов» – один из моих любимых сериалов; две мускулистые девицы в латах и кожаных мини-юбках размахивали саблями.
– Твоему царствованию, Таграта, приходит конец! – провозглашала брюнетка. – Я Зена, воительница из Западных Степей!
Тут в дверь постучали; я уменьшил звук.
На улице совсем стемнело. Ветер тихо раскачивал деревья, стряхивая с мокрых веток дождевые капли. В дверях стояла девушка североафриканского типа, лет двадцати пяти.
– Меня зовут Айша, – сказала она. – Я убиралась у месье Рено два раза в неделю. Я пришла забрать вещи.
– Что ж… – сказал я, – что ж…
И вместо приглашения войти чуть повел рукой. Она вошла, скользнула взглядом по экрану телевизора: воительницы теперь сражались врукопашную у самого кратера вулкана; некоторых лесбиянок подобное зрелище, наверное, возбуждает.
– Извините, что беспокою, – сказала Айша, – я на пять минут.
– Вы меня не беспокоите, – ответил я, – меня на самом деле ничего не беспокоит.
Она покачала головой, словно бы что-то поняла, и посмотрела мне в лицо: должно быть, сравнивала с отцом и, возможно, пыталась через внешнее сходство уловить внутреннее. Затем она развернулась и стала подниматься на второй этаж, где помещались спальни.
– Не торопитесь, – проговорил я сдавленно, – сколько нужно, столько и оставайтесь.
Она не ответила, не замедлила шаг; может быть, она меня даже и не слышала. Я опустился на диван, обессиленный очной ставкой. Надо было предложить ей снять пальто; обычно, когда люди входят в дом, им предлагают снять пальто. В эту минуту я ощутил, что в комнате жуткий холод – влажный, пронизывающий, как в склепе. Включать котел я не умел, да и пробовать не хотелось; мне следовало уехать сразу после похорон. Я нажал третью кнопку и как раз успел к заключительному туру «Вопросов для чемпиона». Когда Надеж из Валь-Фурре объявляла Жюльену Леперу, что собирается побороться за чемпионское звание в третий раз, на лестнице появилась Айша с легкой дорожной сумкой через плечо. Я выключил телевизор и шагнул к ней.
– Жюльен Лепер меня поражает, – заметил я. – Даже когда ему ничего не известно о городе или поселке, откуда кандидат родом, он исхитряется сказать несколько слов о департаменте, о районе, климат хотя бы приблизительно описать, природу. А главное, он знает жизнь: кандидаты для него обычные люди со своими трудностями и радостями. Они ему по-человечески близки. Он умеет разговорить любого без исключения, и тот расскажет вам о своей профессии, семье, о своих пристрастиях – словом, обо всем, что составляет его жизнь. Кандидаты у него, как правило, либо поют в хоре, либо играют в духовом оркестре, участвуют в организации праздников, занимаются разными благотворительными делами. В зале часто сидят их дети. Создается впечатление, что люди счастливы, и оттого сам чувствуешь себя счастливее и лучше. Вы не согласны?
Она посмотрела на меня без тени улыбки; волосы у нее были забраны в пучок, лицо почти не накрашено, одета скорее строго – серьезная девушка. Она постояла в нерешительности, потом сказала тихим, хрипловатым от робости голосом:
– Я очень любила вашего отца.
Я не нашелся, что ответить: ее слова звучали странно, но, вполне вероятно, были искренними. Старик многое мог бы рассказать: он путешествовал, бывал в Колумбии, Кении или где-то там еще; носорогов в бинокль видел. При встречах он только иронизировал, что я, дескать, выбрал чиновничье благополучие. «Тепленькое местечко», – приговаривал он, не скрывая презрения; с родственниками всегда сложно.
Мишель Уэльбек
Платформа
Чем гнуснее жизнь человека, тем сильнее он к ней привязывается; он делает ее формой протеста, ежеминутной местью.
Оноре де Бальзак
Часть первая
Тропик Тай
Год назад умер мой отец. Существуют теории, будто человек становится по-настоящему взрослым со смертью своих родителей; я в это не верю – по-настоящему взрослым он не становится никогда. Во время похорон в голову лезли разные гадкие мысли. Старый хрен умел устраиваться, пожил в свое удовольствие. «Ты трахал девок, дружок, – распалял я себя, – ты засовывал моей матери между ног свою здоровенную штуку». Само собой, я был на нервах: не каждый день хоронишь родных. Я не видел его мертвым, отказался. К сорока годам я уже достаточно насмотрелся на покойников и теперь предпочитаю этого избегать. Я и домашних животных потому никогда не заводил.
И не женился тоже. Возможности предоставлялись – хоть отбавляй, но я всякий раз уклонялся. А ведь я люблю женщин. Свое холостяцкое житье воспринимаю скорее с сожалением. Особенно на отдыхе неуютно. Когда мужчина в определенном возрасте отдыхает один – это настораживает: невольно думается, что он эгоист, к тому же, наверное, порочный; и возразить мне тут нечего.
С кладбища я вернулся в дом, где отец прожил последние годы. Прошла неделя, с тех пор как обнаружили тело. В углах комнат и вдоль шкафов уже скопилась пыль; в одном месте край окна затянулся паутиной. Время медленно вступало в свои права, а с ним энтропия и все такое. Холодильник оказался пуст. В шкафах на кухне лежали в основном пакетики готовых обедов для регулирования веса «Weight Watchers», коробочки ароматизированных протеинов, калорийные палочки. Жуя печенье с магнием, я прошелся по комнатам первого этажа. В котельной немного поупражнялся на велотренажере. В свои семьдесят с гаком отец был куда крепче меня физически. Час интенсивной гимнастики ежедневно, бассейн два раза в неделю. По выходным он играл в теннис и выезжал на велосипеде со сверстниками; кое-кто из них пришел проститься с умершим. «Мы все на него равнялись!.. – воскликнул пожилой гинеколог. – Он был на десять лет старше, а вверх по двухкилометровому склону минуту форы нам давал». Ах, отец, сказал я себе, до чего же ты был тщеславен! Краем глаза я видел слева другой тренажер – для накачивания пресса – и гантели. Воображению представился старый болван в шортах, с безнадежным упорством напруживающий мышцы; лицо морщинистое, а в остальном до крайности похоже на мое. Отец, отец, говорил я себе, ты построил свой дом на песке. Я продолжал крутить педали, но дышал уже тяжело, и ляжки побаливали, хотя выше первого уровня я не поднялся. Перед глазами стояла траурная церемония: я сознавал, что произвел прекрасное впечатление. Я узкоплеч, всегда чисто выбрит; годам к тридцати начав лысеть, стригусь с тех пор очень коротко. Костюмы ношу обычно серые, галстуки неброские и вид имею невеселый. Итак – безволосый, насупленный, очки в тонкой оправе, голова чуть опущена – я слушал весь ассортимент похоронных песнопений и чувствовал себя как рыба в воде – куда непринужденней, чем, скажем, на свадьбе. Поистине, похороны – это мое. Я перестал крутить педали, откашлялся. На окрестные луга ложилась ночь. Рядом с бетонной облицовкой котла бурело на полу плохо отмытое пятно. Здесь отца нашли с пробитым черепом, в шортах и спортивной рубашке «I love New York». По заключению судмедэксперта, смерть наступила за три дня до этого. Приписать ее несчастному случаю можно было только с большой натяжкой: поскользнулся, скажем, в лужице мазута или не знаю чего. Впрочем, пол был совершенно сух, а череп пробит в нескольких местах, даже мозг немного вытек – все указывало скорее на убийство. Вечером ко мне должен был заехать капитан Шомон из шербурской жандармерии.
Я возвратился в гостиную и включил телевизор «Sony 16/9» с диагональю экрана 82 см, трехмерным звуком и встроенным DVD-проигрывателем. На канале TF1 шла «Зена – королева воинов» – один из моих любимых сериалов; две мускулистые девицы в латах и кожаных мини-юбках размахивали саблями. «Твоему царствованию, Таграта, приходит конец! – провозглашала брюнетка. – Я Зена, воительница из Западных Степей!» Тут в дверь постучали; я уменьшил звук.
На улице совсем стемнело. Ветер тихо раскачивал деревья, стряхивая с мокрых веток дождевые капли. В дверях стояла девушка североафриканского типа, лет двадцати пяти. «Меня зовут Айша, – сказала она. – Я убиралась у месье Рено два раза в неделю. Я пришла забрать вещи».
