Роль отца – направить ребенка в мир

Достоинства: Книга супер. Щемило сердце когда рассуждала какой отец у моих детей и какой отец у меня. Книга принесла мне пользу,определённо. Советую прочитать родителям,которые воспитывают сыновей.

Хмарина Ольга0

Много полезных знаний по психологии, книгу рекомендую

Андриана 0

Книга будет интересна любителям психологии, много интересного и познавательного узнала для себя. Рекомендую!

Виолетта 0

Достоинства: Отличная книга, особенно для тех, кто уже родитель или только собирается им стать. Прочищает мозг, заставляет крепко задуматься о том, как строятся отношения между отцом и детьми. Как подавать пример, что делать, а чего нет, как расти над собой - не то, чтобы это было написано прямым текстом в книге, но она помогает взглянуть на эти вопросы под новым углом и найти ответы на них самостоятельно. Недостатки: По-хорошему, перед прочтением книги нужно уже быть знакомым с Илиадой, Одиссеей, Энеидой и "Гроздьями гнева". Комментарий: Для всех мужчин, который хотят быть не просто самцами Homo Sapiens, а Отцами.

Константин 0, Москва

"Казалось, что вместе с европейской цивилизацией отец завоевал весь мир. Но напротив, во впечатляющем количестве случаев он уже прекратил своё существование." – К такому неутешительному выводу автор приходит, проанализировав историю становления архетипа отца в европейской культуре, начиная с доисторических времён до сегодняшнего дня. Мифологические образы хранят в себе архетипическое содержание, не теряющее своей актуальности оттого, что реалии древней истории уже давно вышли из обихода. На примерах из древнегреческой мифологии автор прослеживает трансформацию отцовской фигуры в сознании человека: то, как пожирающего своих детей чудовищного Кроноса постепенно сменяет мужчина, берущий на себя обязательство не только породить, но и поставить на ноги своё потомство, обеспечить преемственность поколений. Для разговора о моделях отцовства Луиджи Зойя выбирает образ странника Одиссея, ищущего пути возвращения на родину. Улисс-отец противостоит стае женихов-самцов. Ряд топоров, сквозь кольца которых Одиссей пускает стрелу, демонстрируя своё превосходство над соискателями его царства, по сути – череда исторических отцов, взявших на себя ответственность за продолжение жизни и символизирующая непрерывный ход истории.

Ирина 0, Москва

Другие книги схожей тематики:

См. также в других словарях:

I.ВВЕДЕНИЕ II.РУССКАЯ УСТНАЯ ПОЭЗИЯ А.Периодизация истории устной поэзии Б.Развитие старинной устной поэзии 1.Древнейшие истоки устной поэзии. Устнопоэтическое творчество древней Руси с X до середины XVIв. 2.Устная поэзия с середины XVI до конца… … Литературная энциклопедия

РСФСР. I. Общие сведения РСФСР образована 25 октября (7 ноября) 1917. Граничит на С. З. с Норвегией и Финляндией, на З. с Польшей, на Ю. В. с Китаем, МНР и КНДР, а также с союзными республиками, входящими в состав СССР: на З. с… …

I Медицина Медицина система научных знаний и практической деятельности, целями которой являются укрепление и сохранение здоровья, продление жизни людей, предупреждение и лечение болезней человека. Для выполнения этих задач М. изучает строение и… … Медицинская энциклопедия - термин, недостаточно определенный, иногда отожествляемый с историей (см.), понимается: 1) как изучение исторической литературы какого либо предмета (напр. И. французской революции то же, что критический обзор источников и пособий по истории франц … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

- (Polska) Польская Народная Республика (Polska Rzeczpospolita Ludowa), ПНР. I. Общие сведения П. социалистическое государство в Центральной Европе, в бассейне рр. Висла и Одра, между Балтийским морем на С., Карпатами и… … Большая советская энциклопедия

Запрос «Низами» перенаправляется сюда; см. также другие значения. Низами Гянджеви перс. نظامی گنجوی‎ курд. Nîzamî Gencewî, نیزامی گه‌نجه‌وی азерб. Nizami Gəncəvi … Википедия

Война - (War) Определение войны, причины возникновений войн, классификация войн Информация об определении войны, причины возникновений войн, классификация войн Содержание Содержание Определение в истории человечества Причины возникновения боевых действий … Энциклопедия инвестора

Представляя свою книгу в Москве, Луиджи Зойя признался, что поводом для ее написания послужило наблюдение: среди изданий по психологии на одну книгу про отца приходится восемь книг про матерей. Превознесение роли женщины (и в развитии ребенка, и в обществе) стало отчетливой тенденцией в науке и культуре в целом. Современные мужчины дезориентированы в отношении своей гендерной идентичности: воспитанные женщинами, они вынуждены играть по правилам, придуманным для них матерями.

Личным открытием, побудившим Зойю написать книгу, стало понимание роли отцовского жеста – поднять ребенка на вытянутых руках над собой. Он отыскал первое упоминание этого жеста в «Илиаде» Гомера (жест Гектора). В Древней Греции отец, а не мать давал ребенку жизнь, биологические роды не играли особой роли. Гораздо важнее были роды социальные, то есть символический жест – провозглашение ребенка своим наследником. Поднять ребенка к небу, где обитают боги, означает создать связь с духовным измерением. Мать рождает животное, а отец рождает человека. Материнское – это природное и первичное, данное нам по умолчанию (мать и материя – однокоренные слова во многих языках). А понятие «отец», как показывает Зойя на примерах из эволюционной биологии, возникает только в процессе культурного развития. Отец занимается идеалами, ценностями, нормами, социальными связями, проектированием будущего. Мать производит ребенка, а отец направляет его в мир.

Сегодня все иначе: мужчина помогает произвести ребенка, а дальше низводится до роли добытчика. Но с точки зрения психоанализа добытчик, кормилец – это вообще не мужчина: кормить – функция матери. На мужчину проецируется даже не мать, а так называемый частичный объект – материнская грудь. С грудью не может быть отношений, ее можно только потреблять. Неудивительно, что мужчины сопротивляются превращению в суррогатных матерей для своих жен: они медлят или отказываются вступать в брак, который угрожает кастрацией мужественности вместо ее реализации.

Вот почему подробный анализ древних моделей отцовства важен для нас. Мы хотим знать, как, на каком вираже истории мы потеряли отца. Его роль необходимо восстановить, иначе современному западному человеку грозит буквально вымирание. Книга Зойи дает мужчинам ощущение важности своей миссии, женщинам помогает понять и принять позитивную сторону патриархальности, а читателям обоих полов – наладить отношения со своими (плохими и отсутствующими) отцами, которых они склонны винить во всех бедах.

Об авторе книги

Луиджи Зойя (Luigi Zoja) - итальянский психоаналитик и писатель, один из лидеров юнгианской психологии. Книга «Отец» удостоена престижной международной премии «Градива», переведена на многие языки и стала мировым бестселлером среди гуманитарных изданий. Луиджи Зойя «Отец. Исторический, психологический и культурологический анализ» URSS, 280 с.

* Луиджи Зойя принимал участие в международной конференции «Отцы и дети», организованной Московской ассоциацией аналитической психологии (МААП) в октябре этого года.

Полное название книги «Отец. Исторический, психологический и культурный анализ», т.е. - это не инструкция того, как быть отцом. Это попытка автора разобраться - кто же это такой - отец, что он делает, о чем думает, что чувствует? Эти вопросы с одной стороны звучат как попытка мыслителя и аналитика-юнгианца проанализировать, но в то же время похожи и на вопросы ребенка, не видящего днями и неделями своего отца и пытающегося понять - кто он, чем занимается, и похожи на вопросы человека, который, не найдя ответов в детстве, вырос и отправился «на поиски» отца - с теми же вопросами - кто он, чем живет... В общем, автор находится по одну сторону с людьми, которые хотели бы это знать, и вместе с ними отправляется на поиски. Сам он говорит, что у него нет ответов, а есть только «наброски», сделанные по описаниям в старых рассказах об отце (в мифах об Одиссее, Гекторе, Энейе, в романе Джона Стейнбека «Гроздья гнева» и т.д.), и честно признается в подозрении, что отца как такого уже не существует, и найти его теперь будет означать - воссоздать его по «наброскам», самостоятельно, в себе.

Дальше не смогу выдержать повествование в подобном стиле, буду проще. Книгу прочитал давно, и мысли, которые оттуда выписал, и сейчас перескажу своими словами (так будет короче; сама книга довольно пространна, за что некоторые в отзывах ее критикуют, дескать, «много воды»), были для меня открытием, они мне понравились, я с ними согласен. Объяснять или спорить за автора, почему он решил так или иначе - вряд ли смогу. Но говорить о своем отношении к его идеям, о том, почему разделяю их - мне по силам. И буду рад, если кто найдет здесь что-то интересное для себя.

Выкладываю все отрывками (связывать их между собой не вижу необходимости).

Все начинается с эпизода из биографии Фрейда. Когда он был маленьким, отец ему рассказал, как столкнулся на улице с прохожим. В то время тротуары были такими узкими, что на них невозможно было разминуться двоим, кто-то должен был посторониться, и когда отец Фрейда - Якоб - увидел идущего навстречу мужчину, он, будучи человеком не особо решительным, приостановился, замешкался. Мужчина увидел это замешательство, сорвал шапку с головы Якоба, и, крикнув - «с дороги, еврей!» - бросил шапку в грязь.

Я сошел с тротуара и подобрал шапку, - ответил отец.

Эрнест Джонс (биограф Фрейда) считает, что из-за этого рассказа мальчик пережил глубокое потрясение: в человеке, которого он всегда считал образом для подражания, не оказалось ничего героического, никакого мужества. Джонс полагает, что данный эпизод в дальнейшем повлиял на теорию психоанализа, где сын считается неизбежным соперником отца, и стал одним из мотивов критики в отношении религии, где так же есть Бог-Отец.

Так уж устроено, что ребенок, увидев унижение матери, не перестает ее любить, но если то же самое произойдет с отцом, и тот не ответит, не окажется бесстрашным героем - ребенку это будет трудно вынести. В этом и заключается особое положение отца: с одной стороны - он должен быть мужчиной, победителем, самцом, смело вступающим в любую схватку, а с другой - должен помнить, что, вступая в бой, может погибнуть или оказаться покалеченным, и оставить семью в бедственном положении, либо же, в случае победы, он обречет на трудности другую семью. В общем, с тех пор, как у человечества появилась семья, перед мужчиной постоянно встает выбор - быть «отцом» (думающем о будущем) или «самцом» (бесстрашным, удовлетворяющим сиюминутные желания, которого будущее не заботит).

Отцовство как способность «думать о детях, о семье» и ради этого терпеливо выдерживать внутренние конфликты (напр., то же унижение) не является инстинктивным поведением, это результат мыслительной деятельности. Так же не является инстинктивным поведением - кормить и защищать своих детей и женщин, - данное намерение было «решением, принятым в начале цивилизации», и ставшее затем традицией. И само осознание себя отцом - это так же результат интеллектуальных построений: для женщины появление ребенка происходит самым очевидным образом, а мужчина может осознать свою причастность к появлению новой жизни только с помощью мышления. Одним словом, все, что касается отцовства (как культуры) в конечном счете является «результатом мысли и воли», т.е., это полностью искусственное построение. И эта искусственность оказалась одновременно силой и слабостью отца. Силой в том смысле, что принципы отцовства (о которых чуть ниже) позволили развить цивилизацию, а слабость - в том, что выполнение этой роли, и само желание быть отцом может быть сравнительно легко разрушено («убито») тем внутренним «самцом».

КТО ТАКОЙ ОТЕЦ

Тот, кто учит свою семью тому, что справедливо, и предоставляет возможности для реализации этого знания;

Кто терпеливо переносит внутренние конфликты, думая не только о себе;

Кто не нападет, а защищает свой дом, семью (откуда и пошло обозначение оборонительных войн как «отечественных»);

Кто мыслит проектами, думает о будущем;

Кто не говорит «так поступают все» (и ты поступай), а его голос внутри подсказывает - как следует поступить именно тебе.

Почему вдруг внутренний голос... дело в том, что отец - это не конкретный мужчина, вернее - не только, и не только лишь роль, это еще принцип. Часто люди вырастают «без отца», даже если он фактически был, и в дальнейшем на том месте в психике, где он должен был быть, они ощущают неясность или вообще пустоту, поэтому и существует такое явление - как «поиски отца», которыми занимаются люди повзрослев, и они уже ищут не человека, понимая - что это ничего им не даст, а сам принцип, ответы на то, как следует поступать, поэтому и нет разницы в том - называть отцом человека или комплекс идей, которые внутренне укрепляют и придают сил.

ЖЕСТ ОТЦА

В древней Греции и Риме этот жест представлял собой простое действие - мужчина брал ребенка на руки и поднимал над собой. Он показывал его небу (богам) и обществу, дескать, теперь это не материя (до жеста считалось, что ребенок существо неодухотворенное, материя, порождение матери: слова «мать» и «материя» во многих языках однокоренные), что мать подарила ему жизнь физическую, а он дарит жизнь духовную, что из горизонтальных отношений, пока он там бегал на четвереньках под столом и припадал к маминой груди, отец теперь переводит его в отношения вертикальные - с обществом и богами, и общество теперь знает, что ребенок становится его частью, а боги... этот жест символизировал обращение к ним с просьбой, чтоб сын - как сейчас находится выше - чтобы и в дальнейшем он превзошел отца во всем - был умнее его, сильнее, удачливее и т.д. Это были мысли за будущее ребенка, и вообще за будущее.

Некоторые психологи считают, что подбрасывание детей над собой в виде игры-развлечения - это отголоски того архаичного жеста. И, пожалуй, главное, - данным жестом мужчина всем сообщал, что он теперь будет отцом, он так решил, так захотел, и обязуется теперь не только кормить-одевать, но и учить всему. Сейчас эквивалентом жеста является отцовская похвала, поддержка, одобрение, это тоже своего рода «подъем».

ПАТРИАРХАТ

Когда и как он возник я так и не понял, но в книге описываются события, которые наносили патриархату удары, постепенно разрушая его.

Первый удар нанесли греческие комедии, высмеивающие «убогие» отношения легкомысленного сына-транжиры и ворчливого, недоверчивого отца.

Второй удар - христианство с тезисом, что Отец и Сын суть одно, т.е., отец не важнее, не главнее сына.

Третий удар нанесла христианская церковь, обязав мужчину быть отцом всем детям, рожденным в законном браке. Т.е., отцовство перестало быть решением мужчины, возможно, уже тогда и началось формальное (коли уж принудительное) отцовство, спустя рукава, из-за чего в римском праве ввели две формы родительства: nutritor (кормилец) - обязан был предоставить кров и питание, и больше ничего, всем законнорожденным детям отец обязывался быть нутритором, и pater - отец в полном смысле, к этому невозможно было принудить, это осталось правом (и, если посмотреть, то и в наши дни, полноценное отцовство остается правом).

Четвертый удар нанесла буржуазная революция с идеей общего образования, когда отцов как бы отлучили от обучения своих детей, их стали учить в школах.

Пятый удар - промышленная революция. Сначала, правда, женщины и дети ушли на фабрики, но владельцы быстро сообразили, что мужской труд эффективнее, поэтому детей и жен вернули обратно, а мужчин забрали, в общем, не так важно, кто куда ушел, и куда вернулся, получилось так, что «революция забрала у отцов их семьи». А также забрала у них и те маленькие мастерские, фермы, где они трудились.

С тех пор отцы не видели детей (не все и не всегда, но нередко возле фабрик существовали общежития, и в будние дни мужчины домой не ходили, ночевали там), а дети не видели отцов, не видели уже как они работают в мастерских, где они раньше вместе проводили время, и вообще дети уже не видели - чем собственно занимается взрослый мужчина, о чем думает, что чувствует, у детей больше не было «красок для умственного изображения взрослого мужчины, его навыков, стоявших перед ним задач, его силы, талантов, качеств, <…>; и возникшая пустота в детской психике, постепенно начала заполняться тревожащими фантазиями».

Шестым ударом - были две мировые войны, до этого - опять же - может быть такие затяжные войны и происходили, но не в таких масштабах, когда миллионы детей годами не видели отцов.

ФЕМИНИМЗМ И ПАТРИАРХАТ

К тому времени, как возник феминизм, от патриархата остались только тлеющие обломки. Борьба женщин с несправедливостью со стороны мужчин, с их нежеланием думать о будущем, с попытками силой удовлетворить свои минутные потребности, - это было уже борьбой с «самцами», борьбой с принципом «брата» (не отца), который к тому времени распространился и окреп. Поэтому говорить, будто феминизм разрушил (или разрушает) патриархат, или что борется с ним, или причиняет вред - просто глупо.

«ПРИНЦИП БРАТА»

Автор считает, что конкуренция - это признак исчезновения «отцовского», пусть еще не полного, но этакого растворения, что это занятие «братьев», ведь если один отец убьет другого, то пострадает не один человек, но и все те, кто от него зависит, и отцы между собой это понимают и не делают так; «братьям» же в этом смысле не за кого переживать, они всегда убивали друг друга. Так же и вот эта мечта о потреблении - припасть к груди цивилизации и высосать из нее всё, все блага - это не «отцовская» мечта, это «детям» кажется светлой мечтой, достойной целью, занятием, делающим им честь.

ОТЦОВСТВО В ЕВРОПЕ

То со-родительство, что сейчас в Европе - автор не считает отцовством, там нет отца, там мужчина как бы дублирует роль мамы, он мамин друг, он не выводит ребенка в общество, в большой мир, а сам как бы от мира и общества уходит в маленький мирок, замыкается там с ребенком, и получается, что не поднимает его в «вертикаль», а сам уходит в горизонтальные отношения, сначала - образно говоря - будучи отмытым, продезинфицированным и допущенным к ребенку - закутывается с ним в пеленки, потом пытается стать ему «дружком», играя с ним в компьютерные игры, узнавая какие сейчас актуальны мемы, музыка и т.д.. В общем, это все прогрессивно, но в смысл, в назначение, в принцип отца такое поведение не вписывается. Возможно, поэтому оно и называется не отцовством, а со-родительством, по крайней мере, это честно.

___________________

Вот и всё.

Возможно, в отрывках не так отчетливо видна основная мысль Зойя, что отцовство (и явление, и принцип) - однажды возникнув, как вспышка, всю дальнейшую историю угасало. И сейчас можно видеть лишь разбросанные по планете «очаги» и «очажки», отдельные попытки возродить его. Напр., чернокожее население США, примерно треть которого решила поместить в основу своей культуры патриархальные идеи и ценности, перешла в т.н. средний класс. Остальная часть, выбравшая путь «самцов», проживает в трущобах или городах типа Детройта. В общем, все не так однозначно с этим патриархатом.