Роняет лес багряный свой убор. "19 октября" ("Роняет лес багряный свой убор"). Акафист Екатерине Николаевне Карамзиной

Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет,

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют…
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько па языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Сидишь ли ты в кругу своих друзей,
Чужих небес любовник беспокойный?
Иль снова ты проходишь тропик знойный
И вечный лед полунощных морей?
Счастливый путь!.. С лицейского порога
Ты на корабль перешагнул шутя,
И с той поры в морях твоя дорога,
О волн и бурь любимое дитя!

Ты сохранил в блуждающей судьбе
Прекрасных лет первоначальны нравы:
Лицейский шум, лицейские забавы
Средь бурных волн мечталися тебе;
Ты простирал из-за моря нам руку,
Ты нас одних в младой душе носил
И повторял: «На долгую разлуку
Нас тайный рок, быть может, осудил!»

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас пи бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село,

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом па лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой…
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

И ныне здесь, в забытой сей глуши,
В обители пустынных вьюг и хлада,
Мне сладкая готовилась отрада:
Троих из вас, друзей моей души,
Здесь обнял я. Поэта дом опальный,
О Пущин мой, ты первый посетил;
Ты усладил изгнанья день печальный,
Ты в день его Лицея превратил.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе - фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Когда постиг меня судьбины гнев,
Для всех чужой, как сирота бездомный,
Под бурею главой поник я томной
И ждал тебя, вещун пермесских дев,
И ты пришел, сын лени вдохновенный,
О Дельвиг мой: твой голос пробудил
Сердечный жар, так долго усыпленный,
И бодро я судьбу благословил,

С младенчества дух песен в нас горел,
И дивное волненье мы познали;
С младенчества две музы к нам летали,
И сладок был их лаской наш удел:
Но я любил уже рукоплесканья,
Ты, гордый, пел для муз и для души;
Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,
Ты гений свой воспитывал в тиши.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные пас радуют мечты…
Опомнимся - но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм не то ль и с нами, было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг -
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пора и мне… пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

И первую полней, друзья, полней!
И всю до дна в честь нашего союза!
Благослови, ликующая муза,
Благослови: да здравствует Лицей!
Наставникам, хранившим юность нашу,
Всем честию, и мертвым и живым,
К устам подъяв признательную чашу,
Не помня зла, за благо воздадим.

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до. капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте…
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему…
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой…
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

Роняет лес багряный свой убор Роняет лес багряный свой убор,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Я пью один, и на брегах Невы
Меня друзья сегодня именуют...
Но многие ль и там из вас пируют?
Еще кого не досчитались вы?
Кто изменил пленительной привычке?
Кого от вас увлек холодный свет?
Чей глас умолк на братской перекличке?
Кто не пришел? Кого меж вами нет?

Он не пришел, кудрявый наш певец,
С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:
Под миртами Италии прекрасной
Он тихо спит, и дружеский резец
Не начертал над русскою могилой
Слов несколько на языке родном,
Чтоб некогда нашел привет унылый
Сын севера, бродя в краю чужом.

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен -
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Из края в край преследуем грозой,
Запутанный в сетях судьбы суровой,
Я с трепетом на лоно дружбы новой,
Устав, приник ласкающей главой...
С мольбой моей печальной и мятежной,
С доверчивой надеждой первых лет,
Друзьям иным душой предался нежной;
Но горек был небратский их привет.

Служенье муз не терпит суеты;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся - но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора и мне... пируйте, о друзья!
Предчувствую отрадное свиданье;
Запомните ж поэта предсказанье:
Промчится год, и с вами снова я,
Исполнится завет моих мечтаний;
Промчится год, и я явлюся к вам!
О, сколько слез и сколько восклицаний,
И сколько чаш, подъятых к небесам!

Полней, полней! и, сердцем возгоря,
Опять до дна, до капли выпивайте!
Но за кого? о други, угадайте...
Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Несчастный друг! средь новых поколений
Докучный гость и лишний, и чужой,
Он вспомнит нас и дни соединений,
Закрыв глаза дрожащею рукой...
Пускай же он с отрадой хоть печальной
Тогда сей день за чашей проведет,
Как ныне я, затворник ваш опальный,
Его провел без горя и забот.

19 ОКТЯБРЯ 1825 .

Роняет лес багряный свой убор ,
Сребрит мороз увянувшее поле,
Проглянет день как будто поневоле
И скроется за край окружных гор.
Пылай, камин, в моей пустынной келье;
А ты, вино, осенней стужи друг,
Пролей мне в грудь отрадное похмелье,
Минутное забвенье горьких мук.

Печален я: со мною друга нет ,
С кем долгую запил бы я разлуку,
Кому бы мог пожать от сердца руку
И пожелать веселых много лет.
Я пью один; вотще воображенье
Вокруг меня товарищей зовет;
Знакомое не слышно приближенье,
И милого душа моя не ждет.

Друзья мои, прекрасен наш союз !
Он, как душа, неразделим и вечен —
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз.
Куда бы нас ни бросила судьбина
И счастие куда б ни повело,
Всё те же мы: нам целый мир чужбина;
Отечество нам Царское Село.

Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,
Хвала тебе — фортуны блеск холодный
Не изменил души твоей свободной:
Всё тот же ты для чести и друзей.
Нам разный путь судьбой назначен строгой;
Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:
Но невзначай проселочной дорогой
Мы встретились и братски обнялись.

Служенье муз не терпит суеты ;
Прекрасное должно быть величаво:
Но юность нам советует лукаво,
И шумные нас радуют мечты...
Опомнимся — но поздно! и уныло
Глядим назад, следов не видя там.
Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,
Мой брат родной по музе, по судьбам?

Пора, пора! душевных наших мук
Не стоит мир; оставим заблужденья!
Сокроем жизнь под сень уединенья!
Я жду тебя, мой запоздалый друг —
Приди; огнем волшебного рассказа
Сердечные преданья оживи;
Поговорим о бурных днях Кавказа,
О Шиллере, о славе, о любви.

Пируйте же, пока еще мы тут!
Увы, наш круг час от часу редеет;
Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;
Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;
Невидимо склоняясь и хладея,
Мы близимся к началу своему...
Кому ж из нас под старость день Лицея
Торжествовать придется одному?

Александр Пушкин .

==========

стихотворение 19 ОКТЯБРЯ 1825 и музыка - исполняет - Ю.К.

перечитал Пушкина наконец повнимательней...
- как его мысль бодра и все время в работе
================================== ===

Пушкин о снисхождении

К главному чиновнику
аудио

Как опять поразился точности наблюдений
и редким и определяющим деталям:

"вянущее поле" - как точно

"роняет лес багряный свой убор"
- рассыпаются праздничные одежды

союз срастался "под сенью дружных муз"
- молодость чиста служением творчеству

и готова на этой почве укреплять связи
- для пользы дела

и "весь мир чужбина"
- т.е. все чужбина где не бьется мысль познания мира

какая искренняя любовь ко всем перечисляемым друзьям
- но как бодра его мысль

и нет тоски запойной - вино мелькает между прочим
служение творчеству
- как горение мысли для него важнее всего

и снисходительность к царю
он конечно высочайший пример добродетели христианской
- возлюби врага своего

он говорит о царе с высока своего положения конечно
как мыслитель о главном дежурном чиновнике
но любя и даже нежно любя
прощая ему все т.к. тот час объясняет
что лежит в его речи адвоката оправданием царю

- "Ура, наш царь! так! выпьем за царя.
Он человек! им властвует мгновенье.
Он раб молвы, сомнений и страстей;
Простим ему неправое гоненье:
Он взял Париж, он основал Лицей."

он смягчал гневливость современников
и призывал к снисходительности

и опять он сморит в глубину и суть проблем
не только взаимоотношения
главного чиновника и ведущих умов

но и - что такое искусство и его природа
о ее двойственности

искусство принадлежит восторгам зрителя
- "но я любил уже рукоплесканья"
и одновременно уединению
- "служенье муз не терпит суеты"

так вся жизнь его и прошла в дороге
между столицами и деревней

зачем?
чтобы мысль не увядала
кроме этого его ничего не интересовало…

=====

Эссе о стихотворении Пушкина

Разделы: Литература

Цель урока:

знакомство с биографией поэта (лицейские годы, Михайловская ссылка);
чтение и анализ стихотворения “19 октября”.

Знать: факты жизни поэта, понимать отношение Пушкина А.С. к “лицейскому братству”.

Уметь:

наблюдать над словом, над интонацией и построением стихотворения;
определять основные мотивы каждой строфы;
выразительно читать стихотворение.

Оборудование:

портреты друзей Пушкина,
фотографии Царского Села,
гравюры В. Фаворского “Пушкин-лицеист”,
“Пушкин в Михайловском”,
иллюстрация Н.Н. Ге “Пущин у Пушкина в Михайловском”,
сборники стихов А.С.Пушкина.

Словарная работа: вотще, пленительная (привычка), затворник, опальный, муза, гимн. Вотще - напрасно.

1. Покровительница искусства и наук (одна из 9 богинь)

2. Источник поэтического вдохновения; само вдохновение, творчество.

Опальный – опала – немилость царя к кому-либо; наказание впавшему в немилость.
Затворник – отшельник; человек, давший обет (обещание не выходить из своей кельи или выходить редко).

Ход урока

Срастался он под сенью дружных муз…
А.С. Пушкин. “19 октября” 1825г.

I. Проверка домашнего задания. (Наизусть стихотворение “К***”)

II. Слово учителя: объявление темы урока.

III. Сообщение учащихся о Лицее, лицейских друзьях Пушкина (И.Пущин, А.Дельвиг, В.Кюхельбекер).

V. Анализ стихотворения:

1. Какому событию, кому посвящено это стихотворение?

2. Почему стихотворение начинается с описания осеннего пейзажа? (Открытие Лицея в Царском Селе состоялось осенью в октябре месяце).

3. Каким настроением проникнуто стихотворение?

Какие слова, словосочетания подчеркивают это настроение?

4. Когда (в каком году) стихотворение написано? (1825г.)

5. Понимаем ли мы, почему лирический герой не может быть на встрече лицеистов первого выпуска? (Сообщение о Михайловской ссылке).

6. Только ли лирический герой не может быть на праздновании Дня Лицея?

8. Каким чувством наполнены эти строки? (Теплотой).

9. Укажите антитезу в этой строфе. (Судьбина (здесь “злой рок”) – счастье). (После выпуска из Лицея у бывших лицеистов жизнь складывается по-разному: кто-то счастлив, а кого-то преследует “рок событий”).

10. Расставшись с лицейскими друзьями, лирический герой находит других друзей, но … какие это друзья, и можно ли их назвать друзьями?

11. О ком из лицейских друзей говорит Пушкин в следующих строфах? (Чтение 9-11 строф) (о Пущине, Горчакове, Дельвиге, Кюхельбекере)? Что вы о них знаете?

Сообщение учащихся о Пущине, Дельвиге, Кюхельбекере.

Чтение наизусть стихотворения “И.И. Пущину”.

12. В 11 строфе Пушкин вновь говорит о судьбе. Меняется ли здесь значение слова “судьба” ?

13. Почему А.С. Пушкин В. Кюхельбекера называет “братом родным по музе, по судьбам”?

(И опять слово “судьба”). (Кюхельбекер тоже поэт, и у него тоже были неприятности по службе)

14. Как в следующих строфах меняется тональность стихотворения? (Оно становится бодрым, жизнерадостным).

15. В своем воображении Пушкин уже находится среди своих друзей. Мы слышим заздравную. За кого поднимают кубок, кого вспоминает лирический герой (Лицей, наставников, царя).

16. Понятно, почему звучит тост за Лицей, за наставников. Но за царя? Гонителя? Почему? (Царь основал Царскосельский Лицей).

17. К кому испытывает чувство жалости Пушкин?

19. Что же такое дружба и друзья для Пушкина?

Согласны ли вы, что в качестве эпиграфа можно взять строчки из стихотворения:

Друзья мои, прекрасен наш союз!
Он, как душа, неразделим и вечен –
Неколебим, свободен и беспечен,
Срастался он под сенью дружных муз…?

(Дружба – это то, что защитит от превратностей судьбы. Мысли, воспоминания о друзьях, которые разбросаны по всем уголкам земли, помогают преодолеть замкнутость “дома опального”; дружба нарушает запрет ссылки, т.к. возможны “дни соединенья”).

VI. Тест.

Кому принадлежит идея создания Лицея?

а). Александру I

б). Сперанскому

в). Бенкендорфу

Открытие Лицея в Царском Селе состоялось в

3. Какая дата, связанная с Лицеем, не раз встретится в лирике А.С. Пушкина?

4. Первый набор воспитанников состоял из

в). 40 человек.

5. Зимой 1815г. в Лицее состоялись публичные экзамены, где Пушкин-лицеист прочитал свое стихотворение. Назовите это стихотворение.

а). Вольность

б). Воспоминание в Царском селе

в). К морю.

6. Кто из известных поэтов того времени присутствовал на экзамене?

а). Жуковский В.А.

б). Державин Г.Р.

в). Крылов И.А.

7. Где встречал восьмую годовщину со дня выпуска из Лицея А.С. Пушкин?

а). Болдино

б). На юге

в). В Михайловском

а). 1811-1817г.

9. С кем из лицейских друзей в 1825г. встречался Пушкин?

б). Дельвиг

в). Горчаков

10. Кому посвятил А.С. Пушкин стихотворение “К***”?

а). Н. Гончаровой

б). А. Керн

в). Воронцовой

Ключ к тесту.

1.а 7.в
2.а 8.в
3.в 9.а, б, в
4.б 10.б
5.б

VII. Определение смысловых частей (микротем) текста

Осенний пейзаж (строфа 1)
Чувства опального поэта (строфа 2)
Кто не пришел на праздник? (стр. 3-6)
Гимн лицейскому братству (стр.7)
Новые друзья – друзья, “иные душой”
Воспоминания о друзьях, посетивших его в Михайловском
Воспоминания о Кюхельбекере (стр.9-14)
Предсказание поэта (стр. 15)
Заздравная (стр. 16-17)
Обращение к друзьям с призывом “Пируйте” (стр. 18)
Чувство жалости к последнему оставшемуся в живых лицеисту.

VIII. Домашнее задание. Выучить наизусть понравившийся отрывок.

19 ОКТЯБРЯ 1825

Роняет лес багряный свой убор,

Сребрит мороз увянувшее поле,

Проглянет день как будто поневоле

И скроется за край окружных гор.

Пылай, камин, в моей пустынной келье;

А ты, вино, осенней стужи друг,

Пролей мне в грудь отрадное похмелье,

Минутное забвенье горьких мук.
Печален я: со мною друга нет,

С кем долгую запил бы я разлуку,

Кому бы мог пожать от сердца руку

И пожелать веселых много лет.

Я пью один; вотще воображенье

Вокруг меня товарищей зовет;

Знакомое не слышно приближенье,

И милого душа моя не ждет.
Я пью один, и на брегах Невы

Меня друзья сегодня именуют...

Но многие ль и там из вас пируют?

Еще кого не досчитались вы?

Кто изменил пленительной привычке?

Кого от вас увлек холодный свет?

Чей глас умолк на братской перекличке?

Кто не пришел? Кого меж вами нет?
Он не пришел, кудрявый наш певец,

С огнем в очах, с гитарой сладкогласной:

Под миртами Италии прекрасной

Он тихо спит, и дружеский резец

Не начертал над русскою могилой

Слов несколько на языке родном,

Чтоб некогда нашел привет унылый

Сын севера, бродя в краю чужом.
Сидишь ли ты в кругу своих друзей,

Чужих небес любовник беспокойный?

Иль снова ты проходишь тропик знойный

И вечный лед полунощных морей?

Счастливый путь!.. С лицейского порога

Ты на корабль перешагнул шутя,

И с той поры в морях твоя дорога,

О волн и бурь любимое дитя!
Ты сохранил в блуждающей судьбе

Прекрасных лет первоначальны нравы:

Лицейский шум, лицейские забавы

Средь бурных волн мечталися тебе;

Ты простирал из-за моря нам руку,

Ты нас одних в младой душе носил

И повторял: «На долгую разлуку

Нас тайный рок, быть может, осудил!»
Друзья мои, прекрасен наш союз!

Он, как душа, неразделим и вечен -

Неколебим, свободен и беспечен,

Срастался он под сенью дружных муз.

Куда бы нас ни бросила судьбина

И счастие куда б ни повело,

Всё те же мы: нам целый мир чужбина;

Отечество нам Царское Село.
Из края в край преследуем грозой,

Запутанный в сетях судьбы суровой,

Я с трепетом на лоно дружбы новой,

Устав, приник ласкающей главой...

С мольбой моей печальной и мятежной,

С доверчивой надеждой первых лет,

Друзьям иным душой предался нежной;

Но горек был небратский их привет.
И ныне здесь, в забытой сей глуши,

В обители пустынных вьюг и хлада,

Мне сладкая готовилась отрада:

Троих из вас, друзей моей души,

Здесь обнял я. Поэта дом опальный,

О Пущин мой, ты первый посетил;

Ты усладил изгнанья день печальный,

Ты в день его Лицея превратил.
Ты, Горчаков, счастливец с первых дней,

Хвала тебе - фортуны блеск холодный

Не изменил души твоей свободной:

Всё тот же ты для чести и друзей.

Нам разный путь судьбой назначен строгой;

Ступая в жизнь, мы быстро разошлись:

Но невзначай проселочной дорогой

Мы встретились и братски обнялись.
Когда постиг меня судьбины гнев,

Для всех чужой, как сирота бездомный,

Под бурею главой поник я томной

И ждал тебя, вещун пермесских дев,

И ты пришел, сын лени вдохновенный,

Сердечный жар, так долго усыпленный,

И бодро я судьбу благословил.
С младенчества дух песен в нас горел,

И дивное волненье мы познали;

С младенчества две музы к нам летали,

И сладок был их лаской наш удел:

Но я любил уже рукоплесканья,

Ты, гордый, пел для муз и для души;

Свой дар, как жизнь, я тратил без вниманья,

Ты гений свой воспитывал в тиши.
Служенье муз не терпит суеты;

Прекрасное должно быть величаво:

Но юность нам советует лукаво,

И шумные нас радуют мечты...

Опомнимся - но поздно! и уныло

Глядим назад, следов не видя там.

Скажи, Вильгельм, не то ль и с нами было,

Мой брат родной по музе, по судьбам?
Пора, пора! душевных наших мук

Не стоит мир; оставим заблужденья!

Сокроем жизнь под сень уединенья!

Я жду тебя, мой запоздалый друг -

Приди; огнем волшебного рассказа

Сердечные преданья оживи;

Поговорим о бурных днях Кавказа,

О Шиллере, о славе, о любви.
Пора и мне... пируйте, о друзья!

Предчувствую отрадное свиданье;

Запомните ж поэта предсказанье:

Промчится год, и с вами снова я,

Исполнится завет моих мечтаний;

Промчится год, и я явлюся к вам!

О, сколько слез и сколько восклицаний,

И сколько чаш, подъятых к небесам!
И первую полней, друзья, полней!

И всю до дна в честь нашего союза!

Благослови, ликующая муза,

Благослови: да здравствует Лицей!

Наставникам, хранившим юность нашу,

Всем честию, и мертвым и живым,

К устам подъяв признательную чашу,

Не помня зла, за благо воздадим.
Полней, полней! и, сердцем возгоря,

Опять до дна, до капли выпивайте!

Но за кого? о други, угадайте...

Ура, наш царь! так! выпьем за царя.

Он человек! им властвует мгновенье.

Он раб молвы, сомнений и страстей;

Простим ему неправое гоненье:

Он взял Париж, он основал Лицей.
Пируйте же, пока еще мы тут!

Увы, наш круг час от часу редеет;

Кто в гробе спит, кто дальный сиротеет;

Судьба глядит, мы вянем; дни бегут;

Невидимо склоняясь и хладея,

Мы близимся к началу своему...

Кому ж из нас под старость день Лицея

Торжествовать придется одному?
Несчастный друг! средь новых поколений

Докучный гость и лишний, и чужой,

Он вспомнит нас и дни соединений,

Закрыв глаза дрожащею рукой...

Пускай же он с отрадой хоть печальной

Тогда сей день за чашей проведет,

Как ныне я, затворник ваш опальный,

Его провел без горя и забот.

Бог помочь вам, друзья мои,

В заботах жизни, царской службы,

И на пирах разгульной дружбы,

И в сладких таинствах любви!
Бог помочь вам, друзья мои,

И в бурях, и в житейском горе,

В краю чужом, в пустынном море

И в мрачных пропастях земли!

Зима. Что делать нам в деревне? Я встречаю

Слугу, несущего мне утром чашку чаю,

Вопросами: тепло ль? утихла ли метель?

Пороша есть иль нет? и можно ли постель

Покинуть для седла, иль лучше до обеда

Возиться с старыми журналами соседа?

Пороша. Мы встаем, и тотчас на коня,

И рысью по полю при первом свете дня;

Арапники в руках, собаки вслед за нами;

Глядим на бледный снег прилежными глазами;

Кружимся, рыскаем и поздней уж порой,

Двух зайцев протравив, являемся домой.

Куда как весело! Вот вечер: вьюга воет;

Свеча темно горит; стесняясь, сердце ноет;

По капле, медленно глотаю скуки яд.

А мысли далеко... Я книгу закрываю;

Беру перо, сижу; насильно вырываю

У музы дремлющей несвязные слова.

Ко звуку звук нейдет... Теряю все права

Над рифмой, над моей прислужницею странной:

Стих вяло тянется, холодный и туманный.

Усталый, с лирою я прекращаю спор,

Иду в гостиную; там слышу разговор

О близких выборах, о сахарном заводе;

Хозяйка хмурится в подобие погоде,

Стальными спицами проворно шевеля,

Иль про червонного гадает короля.

Тоска! Так день за днем идет в уединеньи!

Но если под вечер в печальное селенье,

Когда за шашками сижу я в уголке,

Приедет издали в кибитке иль возке

Нежданая семья: старушка, две девицы

(Две белокурые, две стройные сестрицы),-

Как оживляется глухая сторона!

Как жизнь, о боже мой, становится полна!

Сначала косвенно-внимательные взоры,

Потом слов несколько, потом и разговоры,

А там и дружный смех, и песни вечерком,

И вальсы резвые, и шопот за столом,

И взоры томные, и ветреные речи,

На узкой лестнице замедленные встречи;

И дева в сумерки выходит на крыльцо:

Открыты шея, грудь, и вьюга ей в лицо!

Но бури севера не вредны русской розе.

Как жарко поцелуй пылает на морозе!

Как дева русская свежа в пыли снегов!

TO DAWE, ESQR

Зачем твой дивный карандаш

Рисует мой арапский профиль?

Хоть ты векам его предашь,

Его освищет Мефистофель.
Рисуй Олениной черты.

В жару сердечных вдохновений,

Лишь юности и красоты

Поклонником быть должен гений. 1

АДЕЛИ (ИГРАЙ, АДЕЛЬ...)

Играй, Адель,

Не знай печали.

Хариты, Лель

Тебя венчали

И колыбель

Твою качали.

Твоя весна

Тиха, ясна:

Для наслажденья

Ты рождена.

Час упоенья

Лови, лови!

Младые лета

Отдай любви,

И в шуме света

Люби, Адель,

Мою свирель.

АКАФИСТ ЕКАТЕРИНЕ НИКОЛАЕВНЕ КАРАМЗИНОЙ

Земли достигнув наконец,

От бурь спасенный провиденьем,

Святой владычице пловец

Свой дар несет с благоговеньем.

Так посвящаю с умиленьем

Простой, увядший мой венец

Тебе, высокое светило

В эфирной тишине небес,

Тебе, сияющей так мило

Для наших набожных очес.

* * *

Альфонс садится на коня;

Ему хозяин держит стремя.

"Сеньор, послушайтесь меня:

Пускаться в путь теперь не время,

В горах опасно, ночь близка,

Другая вента далека.

Останьтесь здесь: готов вам ужин;

В камине разложен огонь;

Постеля есть - покой вам нужен,

А к стойлу тянется ваш конь".

- "Мне путешествие привычно

И днем и ночью - был бы путь,-

Тот отвечает,- неприлично

Бояться мне чего-нибудь.

Я дворянин,- ни чорт, ни воры

Не могут удержать меня,

Когда спешу на службу я".

И дон Альфонс коню дал шпоры,

И едет рысью. Перед ним

Одна идет дорога в горы

Ущельем тесным и глухим.

Вот выезжает он в долину;

Какую ж видит он картину?

Кругом пустыня, дичь и голь,

А в стороне торчит глаголь,

И на глаголе том два тела

Висят. Закаркав, отлетела

Ватага черная ворон,

Лишь только к ним подъехал он.

То были трупы двух гитанов,

Двух славных братьев-атаманов,

Давно повешенных и там

Оставленных в пример ворам.

Дождями небо их мочило,

А солнце знойное сушило,

Пустынный ветер их качал,

Клевать их ворон прилетал.

И шла молва в простом народе,

Что, обрываясь по ночам,

Они до утра на свободе

Гуляли, мстя своим врагам.
Альфонсов конь всхрапел и боком

Прошел их мимо, и потом

Понесся резво, легким скоком,

С своим бесстрашным седоком.

АНГЕЛ

В дверях эдема ангел нежный

Главой поникшею сиял,

А демон мрачный и мятежный

Над адской бездною летал.
Дух отрицанья, дух сомненья

На духа чистого взирал

И жар невольный умиленья

Впервые смутно познавал.
"Прости,- он рек,- тебя я видел,

И ты недаром мне сиял:

Не все я в небе ненавидел,

Не все я в мире презирал".

АНЧАР

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,

Анчар, как грозный часовой,

Стоит - один во всей вселенной.
Природа жаждущих степей

Его в день гнева породила

И зелень мертвую ветвей

И корни ядом напоила.
Яд каплет сквозь его кору,

К полудню растопясь от зною,

И застывает ввечеру

Густой прозрачною смолою.
К нему и птица не летит

И тигр нейдет - лишь вихорь черный

На древо смерти набежит

И мчится прочь, уже тлетворный.
И если туча оросит,

Блуждая, лист его дремучий,

С его ветвей, уж ядовит,

Стекает дождь в песок горючий.
Но человека человек

Послал к анчару властным взглядом:

И тот послушно в путь потек

И к утру возвратился с ядом.
Принес он смертную смолу

Да ветвь с увядшими листами,

И пот по бледному челу

Струился хладными ручьями;
Принес - и ослабел и лег

Под сводом шалаша на лыки,

И умер бедный раб у ног

Непобедимого владыки.
А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы

И с ними гибель разослал

К соседам в чуждые пределы.
* Древо яда.

АРИОН

Нас было много на челне;

Иные парус напрягали,

Другие дружно упирали

В глубь мощны веслы. В тишине

На руль склонись, наш кормщик умный

В молчанье правил грузный челн;

А я - беспечной веры полн,-

Пловцам я пел... Вдруг лоно волн

Измял с налету вихорь шумный...

Погиб и кормщик и пловец! -

Лишь я, таинственный певец,

На берег выброшен грозою,

Я гимны прежние пою

И ризу влажную мою

Сушу на солнце под скалою.

БАРАТЫНСКОМУ (О ТЫ, КОТОРЫЙ...)

О ты, который сочетал

С глубоким чувством вкус толь верный,

И точный ум, и слог примерный,

О, ты, который избежал

Сентиментальности манерной

И в самый легкой мадригал

Умел. . . . . . . . . . .

БЕСЫ

Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Еду, еду в чистом поле;

Колокольчик дин-дин-дин.

Страшно, страшно поневоле

Средь неведомых равнин!
"Эй, пошел, ямщик!" - "Нет мочи:

Коням, барин, тяжело,

Вьюга мне слипает очи,

Все дороги занесло;

Хоть убей, следа не видно;

Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам.
Посмотри: вон, вон играет,

Дует, плюет на меня,

Вон - теперь в овраг толкает

Одичалого коня;

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной,

Там сверкнул он искрой малой

И пропал во тьме пустой".
Мчатся тучи, вьются тучи,

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна

Сил нам нет кружиться доле;

Колокольчик вдруг умолк;

Кони стали... "Что там в поле?" -

"Кто их знает? пень иль волк?"
Вьюга злится, вьюга плачет,

Кони чуткие храпят,

Вот уж он далече скачет;

Лишь глаза во мгле горят;

Кони снова понеслися;

Колокольчик дин-дин-дин...

Вижу: духи собралися

Средь белеющих равнин.
Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре...

Сколько их? куда их гонят?

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?
Мчатся тучи, вьются тучи;

Невидимкою луна

Освещает снег летучий;

Мутно небо, ночь мутна.

Мчатся бесы рой за роем

В беспредельной вышине,

Визгом жалобным и воем

Надрывая сердце мне...