Быт и внутренние правила поведения в женских исправительных учреждениях системы УФСИН имеют отличия от особенностей пребывания в колониях для осужденных-мужчин – они менее жесткие, и в женских колониях гораздо меньше проявлений насилия между заключенными.
Однако существуют «трансгендерный», общий поведенческий кодекс жизни в неволе, аксиом которого лучше придерживаться всем попавшим в места не столь отдаленные, вне зависимости от половой принадлежности.
Будь собой, но себе на уме
Опытные женщины, «заезжавшие» на зону неоднократно, знают: лучше вести себя там нормально, естественно, так же, как на воле – не «быковать» и по возможности не провоцировать конфликты. Человечность, умение общаться и выстраивать ровные взаимоотношения ценится везде, в том числе, и в колонии. В конце концов, не конфликтуя, женщинам на зоне гораздо проще решить многие проблемы и добиться желаемого.
Тем не менее, все же лучше спросить, можно ли присесть на «шконку» к незнакомой собеседнице, не говоря уже о том, что без спросу брать чужие вещи тоже нельзя. Тем более – красть: «крыс» презирают и делают изгоями везде.
Не нужно замыкаться в себе и уходить во «внутреннюю эмиграцию», отгораживаясь от коллектива – во-первых, это бессмысленно в условиях заключения, когда люди вокруг 24 часа в сутки, во-вторых, чревато для психики, особенно женской, более восприимчивой к внешним раздражителям, чем мужская – можно легко сломаться и опуститься. Необходимо свыкнуться с мыслью, что срок неминуемо закончится и выход на свободу гарантирован – надежда на освобождение поможет пережить срок заключения.
Не болтай!
Нельзя и впадать в крайности – распахивать душу перед всеми, откровенничая направо и налево. Лучше чаще помалкивать и не распространяться о прошлом, даже той, кого считаешь преданнейшей подругой – масса случаев, когда продают и предают именно близкие. Надо поменьше говорить и больше слушать.
Особенно не стоит делиться секретами прошлой половой жизни – допустим, если новые знакомые узнают о вашем опыте орального секса, вас, по меньшей мере, будут сторониться и не допускать к общему столу. Схожее, только более жесткое отношение в мужских зонах к тем, кто признался в практике куннилингуса с женщиной.
Наркоманкам, особенно героиновым, доверять не следует вовсе – продадут при первой же возможности – либо администрации, либо старшей по отряду: у этих зэчек, как правило, совершенно атрофированы какие-либо нравственные устои, и они за пачку чая или сигарет готовы заложить родную мать.
Не нужно стремиться к сотрудничеству с администрацией колонии – подобное рвение не поощряется ни на женской, ни на мужской зонах. Хотя в действительности стукачей в женских колониях даже больше, чем в мужских – наверное, этот феномен объясняется тем, что женщины в принципе словоохотливее представителей сильного пола. Всегда есть возможность уйти от вербовки оперов и просто делать свою работу – на промзоне или в другом месте, куда тебя определили. Нельзя юлить и хитрить, метаясь между администрацией и соратницами по несчастью – это продлиться недолго, и неминуемо плохо кончится – для той, кто это затеяла.
Разберемся с понятием "женская тюрьма". На сегодняшний день на территории РФ женщины отбывают наказание в виде лишения свободы в соответствии с УК РФ и УИК РФ только:
1. В колониях-поселениях: за преступления, совершенные по неосторожности, а также преступлений небольшой и средней тяжести, ранее не отбывавшие лишение свободы (п. 3 ст. 74 УИК РФ; п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ).
2. В исправительных колониях общего режима: за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, в том числе при любом виде рецидива (п. 4 ст. 74 УИК РФ; п. "б" ч. 1 ст. 58 УК РФ).
Очень многие люди, которые не разбираются в основах уголовного и уголовного-исполнительного права, а также законодательства не умеют различать понятия "тюрьма" и "колония", поэтому на бытовом уровне можно часто слышать понятие "тюрьма", которое применяется ко всем категориям осужденных и оно, своего рода, является заменителем всех видов исправительных учреждений.
Почему не тюрьма, а колония? В России существует непонятная мне и многим политика, согласно которой женщины (они опираются на статистику) совершают во много раз меньше и реже тяжких и особо тяжких преступлений по сравнению с мужчинами + принцип гуманизма и из этого вытекает вывод, что нельзя применять к женщинам более суровый режим тюрьмы.
Вернемся к порядкам.
Какие бы женщины не были на воле - колония меняет все.
В женских колониях, также как и в мужских, существует своя иерархия. Женщины содержатся в помещениях камерного типа. В каждой камере есть "старшая по камере": это либо женщина, которая неоднократно судимая, либо наиболее влиятельная женщина, выбранная всей камерой. Как правило, такие женщины делятся на два типа: 1) неоднократно судимая женина, которая несмотря на сроки заключения сохранила человеческие качества, запрещает насилие, помогает в адаптации новеньким, следит за мирными отношениями в камере; 2) неоднократно судимая женщина, которая поддерживает насилие, прогибает под себя всех сокамерниц, регулирует их жизнь на зоне.
Также есть "старосиды" - те, кто отбывает длительный срок и знаком со всеми порядками.
Некоторым уважением пользуются осужденные за преступления экономической направленности, поскольку среди них достаточно образованных женщин и умных.
Самая низшая каста - детоубицы, их избивают, унижают.
Что касается наркоманок, женщин с заболеваниями, то их не очень любят, поскольку наркоманки не являются верными "друзьями", а что касается больных - то есть шансы заразится, поэтому их не трогают.
Все сужденные дежурят по камере, согласно расписанию и графику. Но дежурство можно продать: сигареты, продукты, гигиенические средства. Старшая по камере имеет нескольких помощниц, которые помогают ей. Они едят отдельно, существуют отдельно и имеют большие права по распределению обязанностей и жизни остальных сокамерниц. Дни стирки, приема пищи, отдыха регламентируется.
Сокамерницы живут, так называемыми, "семьями" - объединение осужденных на основе сходных интересов и экономической выгоды (общая еда, продукты, беседы и общение). то помогает пережить отбывание срока, иметь поддержку, защиту, продукты питания.
Любые праздники они отмечают также семьями: готовят блюда, подарки дарят из того, что доступно: сладости, гигиенические средства. Но всей камерой ставят друг для друга сценки,концерты и прочее.
Следует заметить, что несмотря на то, что по статистике женщины совершают меньше и реже тяжких и особо тяжких преступлений, в колониях они ведут себя очень жестоки. Не все, но по большей части "зэчки" очень агрессивны. Это проявляется в том, что они проявляют жестокость к тем, кто скоро выходит, либо к тем, что обладает бОльшими средствами и благами.
Нередко совершается насилие женщинами в отношении женщин. Не только физическое, но и сексуальное. Кто-то сожительствует с сокамерницами, но это, скорее, редкость.
Жизнь заключенных в российских лагерях женщин всегда сильно отличалась от законов существования мужчин-зэков. Самые большие различия можно наблюдать в плане межличностного общения. В мужской зоне «опущенные», или пассивные гомосексуалисты, становятся париями, к которым никто даже не смеет прикоснуться.
В женских тюрьмах «ковырялки », или лесбиянки, - обычное явление. Приверженки однополой любви являются вполне уважаемыми членами тюремного сообщества. Есть на женской зоне и свои особенные выражения, которые не используются в тюрьмах, где содержатся только мужчины.
«Параша». Она же «старушка»
Отхожее место в любой тюрьме никогда не называется «туалетом». Еще в дореволюционной России арестанты обоих полов использовали заменяющие это понятие жаргонные выражения. Даже политические заключенные - в массе своей высокообразованные дамы, а порой и наследницы аристократических фамилий - применяли именно их. Бадью для сбора нечистот именовали «парашей» или «старушкой». Эти жаргонизмы в ходу и в мужских тюрьмах.
«Рублевые»
В женской тюрьме есть категория заключенных, которые попадают в сексуальное рабство к надзирателям и другим представителям лагерной администрации («кумовьями»). Зэчки называют их «рублевыми». Это понятие пришло еще из сталинского ГУЛАГа. За свои услуги сексуальные рабыни получают определенные привилегии: могут не выполнять общие работы, получают дополнительное питание и пр.
Не все «рублевые» одинаковы. В 20-50 годы на Соловках существовала целая классификация привилегированных узниц: «полурублевые», «15-копеечные» (или «пятиалтынные») и собственно «рублевые». В зависимости от ранга женщина получала разные послабления и «бонусы». Если же зэчка отказывалась вступать в сексуальный контакт с «кумом», она была обречена на постоянные жестокие притеснения.
«Мамки»
«Мамками» в женских тюрьмах называли женщин, либо уже заехавших с воли беременными, либо зачавших непосредственно в заключении. Во втором случае зэчки беременели с выгодой: условия содержания женщин «с животом» были гораздо легче, чем у остальном массы заключенных.
«Старшие»
Любая вновь поступившая на зону осужденная в первую очередь сталкивается со «старшей». Так называют главную в отряде (или камере) зэчку , которая отвечает за порядок. От «старших» многое зависит. Они могут «стучать» администрации на неблагонадежных или излишне конфликтных товарок, а иногда и своими силами наводить порядок. Начальство тюрьмы обычно сквозь пальцы смотрит на произвол «старших», потому что те помогают держать заключенных в ежовых рукавицах.
«Семейницы»
В женских колониях очень распространены так называемые «семьи». Они представляют собой небольшие группы женщин, которые совместно ведут нехитрое хозяйство и оказывают друг другу всяческую поддержку. «Семья» может состоять из двух и более человек. Причем, между ними не всегда существуют сексуальные отношения. «Семья» образуется для того, чтобы облегчить существование ее членов. Жизнь в заключении сурова, а вместе выживать гораздо легче.
«Коблы » и «ковырялки »
В некоторых случаях «семьи» образуют лесбийские пары: «коблы » (активные) и «ковырялки » (пассивные лесбиянки). Последних еще называют «курочками». Принято считать, что лесбийские отношения - норма женских тюрем. Это не совсем так. Чаще всего заводят себе партнершу женщины, «мотающие» долгий срок и уже имевшие лесбийский опыт до заключения.
«Колхозницы» и «бычкососки»
Низшую категорию заключенных составляют «колхозницы» - забитые и глупые зэчки . Сюда же можно отнести и «бычкососок». Так называют слабовольных, опустившихся сиделиц , которые не брезгуют подбирать окурки за другими.
При всей грубости лексикона и жесткости градации заключенных жизнь в женских колониях проще и сноснее, чем в мужских. У женщин меньше агрессии, реже случаются жестокие конфликты с членовредительством, зачастую даже налагается запрет на использование в разговорах тюремной «фени ». За соблюдением этого правила следит старшая по отряду.
Всем известно, что в России существуют женские зоны. Это факт ни от кого не скрывается, но и обсуждать его в СМИ как-то не принято. Можно сказать, что этой темы стесняются, она является чем-то условно запретным. Общество не желает знать, что происходит с женщинами, попавшими за решетку. Они являются изгоями этого общества, имеющими шанс вернуться к нормальной жизни только после отбывания наказания. Женская тюрьма - место не для слабых, здесь царят свои законы и порядки. Вот о них мы и расскажем в этой статье.
Женские зоны России: общая характеристика
По последним данным, в нашей стране находится тридцать пять колоний и тюрем для женщин. В них содержится около шестидесяти тысяч представительниц прекрасного пола, что составляет приблизительно пять процентов от всех осужденных России. Если сопоставить все эти цифры с общим количеством жителей страны, то получится, что приблизительно на сто тысяч россиян приходится сорок осужденных женщин.
Несовершеннолетние девочки, попавшие за решетку, составляют довольно серьезный процент заключенных. Их в России, по данным ФСИН, на сегодняшний момент около тринадцати тысяч.
Женские колонии существуют трех видов:
- общего режима;
- строгого;
- колония-поселение.
Чаще всего женщин определяют в колонии общего режима и поселения. Для несовершеннолетних существует воспитательная женская зона. Строгий режим предусмотрен только для рецидивисток, таких исправительных учреждений в России два. Они расположены по следующим адресам:
- город Березняки;
- поселок Шахово.
Обычно в такие зоны попадают женщины-убийцы, повторно или неоднократно совершившие данное преступное деяние. За воровство или грабеж на строгий режим попадают довольно редко.
Женские зоны - не единственное место, где содержатся женщины. В следственных изоляторах приблизительно двадцать тысяч представительниц прекрасного пола. Они находятся в ожидании суда и оглашения приговора. В случае признания вины женщина по этапу отправляется в исправительное учреждение. Стоит отметить, что СИЗО в нашей стране являются смешанными, но в последнее время наметилась тенденция к реформированию системы отбывания наказания. В связи с этим в стране появилось три женских СИЗО, расположенных в следующих городах:
- Москва.
- Екатеринбург.
За что в тюрьму попадают женщины?
Самая распространенная статья, по которой россиянки оказываются за колючей проволокой - это хранение и распространение наркотических веществ. Такие осужденные женщины составляют более шестидесяти процентов от общего числа. Попадаются воровки, таких не очень любят на зоне. Они способны воровать у своих же, что жестко пресекается остальными осужденными. Женщины-убийцы составляют не более шести процентов от всех попавших в заключение. Чаще всего их статья классифицируется как "убийство по неосторожности" или "превышение уровня допустимой самообороны". Такие случаи весьма распространены.
Особый контингент на зоне составляют заключенные женщины, отбывающие наказание за мошенничество, иногда в особо крупных размерах. Эти дамы обычно достаточно ухожены и выходят по УДО, отсидев чуть более половины назначенного судом срока.
Россия: в каком регионе расположено больше всего женских колоний?
Традиционно лагерным краем называют Мордовию. Здесь расположено двадцать исправительные учреждений, из них три - это женские зоны. Мордовия является достаточно тяжелым местом для отбывания наказания, бывшие осужденные рассказывают о сложных бытовых условиях, случаях издевательства администрации, скудном питании и отсутствии элементарных гигиенических принадлежностей. Даже форменная одежда выдается здесь не всегда или не в полном комплекте.
Список женских исправительных учреждений Мордовии выглядит следующим образом:
- ИК-2 (поселок Явас).
- ИК-13 (поселок Парца).
- ИК-14 (поселок Парца).
В каждой из колоний существует промышленная зона, в некоторых выстроены собственные подсобные хозяйства.
Пожизненное отбывание наказания: есть ли такие колонии в России?
Какой бы ни была по условиям содержания женская зона, пожизненно отбывать наказание дамам не придется. Дело в том, что, согласно российскому законодательству, женщинам не назначается подобная мера наказания. Ни одно совершенное преступление не приведет представительницу прекрасного пола к пожизненному сроку. Данное правило касается также лиц, не достигших на момент преступления восемнадцати лет, и мужчин, достигших шестидесятилетнего возраста.
СИЗО: особенности ожидания суда
Единственно женское СИЗО в Москве имеет дурную славу среди подобных учреждений. Попасть сюда - это значит приоткрыть для себя ворота ада и, возможно, остаться в нем навсегда. Заключенные называют данное учреждение весьма красноречиво - "СИЗО 666". И это вполне справедливо, ведь таких нечеловеческих условий нет даже в колониях строгого режима. Судите сами: общественники приезжают сюда практически еженедельно и бьют тревогу, но ситуация до сих пор не изменилась - условия содержания женщин остаются невероятно чудовищными. Выйти из СИЗО здоровым человеком просто не представляется возможным.
По данным за прошлый год, в следственном изоляторе Москвы содержится 1357 человек, а верхняя граница наполняемости учреждения колеблется в пределах 892 женщин. Представляете, что при такой переполненности творится в камерах, где находятся заключенные? Если нет, то мы вам расскажем.
В каждой камере содержится по семьдесят-восемьдесят человек при норме пятьдесят. Коек на всех не хватает, поэтому привычной картиной в данном СИЗО стали женщины, спящие под кроватями и на полу камер. Это уже давно никого не смущает, надзирательницы тоже привыкли, что заключенные лежат на полу, прикрывшись тоненьким одеялом. Решить ситуацию никто не может, ведь даже раскладушки не приведут к кардинальному решению проблемы. Никто не представляет, как их поместить в камеры, где даже развернуться невозможно.
Добавьте к этому положению вещей жуткую антисанитарию. Женщины не имеют нормального туалета, а душ в подобных камерах вообще не предусмотрен. Если заключенным повезет, то они смогут сполоснуть руки и лицо водой, нагретой в чайнике. Он есть далеко не во всех камерах. По спящим под кроватями женщинам ползают полчища тараканов. Здесь их становится все больше с каждым годом. Трудно найти квадратный метр пространства, где не сидело бы несколько десятков этих усатых насекомых.
Особой проблемой женщин в СИЗО является медицинское обслуживание. Можно сказать, что его вовсе нет, на все просьбы о помощи вам ответят одним - выдадут аспирин. Многие женщины попадают в учреждение абсолютно здоровыми, а выходят с туберкулезом или сифилисом. Подхватить его в камере проще простого, ведь вновь прибывшие даже не выдерживают положенного карантина. У них никто не берет анализ крови и не делает флюорографию. В экстренных случаях дождаться врачебной помощи невозможно, даже беременные могут не осматриваться на протяжении всего срока. Такая халатность приводит к высокому уровню смертности среди заключенных, подобных условий не выдерживают даже молодые и крепкие женщины.
Питание тоже оставляет желать лучшего. Как говорят сами заключенные, они питаются просроченными продуктами, а передачи от родственников доставляются далеко не в полном объеме.
Конечно, данная информация - это всего лишь легкий набросок к будням заключенных московского СИЗО, но даже он уже внушает ужас от того положения, в котором находятся, возможно, даже невиновные женщины.
Порядки на женской зоне
Судя по отзывам бывших осужденных, зоны радикально отличаются друг от друга. Одни из них напоминают ад, а в других жизнь может быть вполне сносной и терпимой. Конечно, если у тебя есть деньги и возможность постоянно получать посылки. Жизнь на женских зонах напрямую зависит от количества денег, за них можно купить себе послабление режима, вкусную еду и относительно спокойное существование без дежурств и притеснений со стороны сокамерниц. Но давайте расскажем обо всем по порядку.
Проживают женщины в казармах, рассчитанных приблизительно на сорок человек. Обычно такие камеры отличаются большими размерами, в них есть душ, отведенный закуток под туалет и отгороженная небольшая зона кухни. В условиях, когда уединиться практически невозможно, такая планировка позволяет хотя бы иногда находиться вдали от шумной толпы людей. В меньших камерах находиться гораздо труднее, в них нет выделенной кухни, а телевизор всегда включается по желанию старшей.
В каждом отряде - четыре отдельно стоящие кровати. Спят на них только избранные. Обычно это старшая и те, кого она сама назначит. Спальное место можно выкупить за деньги или сигареты. Такса зависит от ответственной по отряду, она устанавливает тарифы и количество дней, когда можно пользоваться особенным положением.
Старшая всегда выбирается путем общего голосования женщин, но ее кандидатура должна быть согласована с администрацией колонии. Вообще ответственная может быть назначена и непосредственно администрацией, она отвечает за все, что происходит в отряде. Малейшее нарушение режима, беспорядок или драки сразу становятся поводом для наказания старшей, а она, в свою очередь, начнет жестко спрашивать с сокамерниц.
Для того чтобы поддерживать чистоту, старшая составляет графики дежурств. Этим женские зоны существенно отличаются от мужских - здесь практически каждое действие регламентируется графиком. Даже стирка и сушка белья происходит у каждой женщины в свой день. Дежурство не считается чем-то постыдным, но в одиночку довольно тяжело трижды в день убирать всю территорию камеры. Многие женщины, имеющие деньги, передают свое дежурство сокамерницам за сигареты. Они вместе с чаем являются самым ходовым товаром.
Драки и разборки в камерах, конечно, случаются. Но все же они не столь часты, как показывают в кинофильмах. Многие женщины живут "семьями", но такие группы не имеют под собой сексуального подтекста. Просто несколько человек ведут совместное хозяйство и общаются, обычно весь отряд со временем разбивается на такие группы. Люди общаются только внутри "семьи", одиночки могут общаться с кем угодно.
Случаи изнасилований, которыми, по мнению журналистов, изобилуют женские колонии, на самом деле крайне редки. Лесбийские пары обычно складываются среди женщин, которые находятся в заключении более десяти лет. Это не особо приветствуется и афишируется, но принуждать к сожительству никто не станет.
Распорядок жизни в колониях
Естественно, женская тюрьма - это не санаторий. Здесь необходимо работать, и работать много. Чем занимаются на зоне? В основном женщины шьют спецодежду, этим занимаются даже те, кто никогда не сидел за швейной машинкой и не брал в руки иглу.
Согласно распорядку, подъем в зоне начинается в шесть утра. Час дается осужденным на гигиенические процедуры, в семь часов они должны стоять у входа в промзону. Рабочий день длится в каждой зоне по-разному, так же как и рабочий график. В одних зонах женщины работают по двенадцать часов с часовым перерывом на обед и одним выходным днем в неделю. В других существует график "два через два", но он довольно редко встречается в исправительных учреждениях. У осужденных существует дневная норма выработки, за невыполнение которой может быть наказан весь отряд, поэтому стараются хорошо и быстро работать абсолютно все.
Помимо шитья, существует работа уборщиц, поварих и посудомойщиц. В некоторых колониях построены свои пекарни, где тоже работают женщины. Во многих исправительных учреждениях существуют клубы, они поднимают статус учреждения в глазах проверяющего начальства. Женщины обычно сами устраивают конкурсы, ставят спектакли и проводят праздники. Никто не заставляет их этим заниматься, но от отсутствия эмоций и ярких впечатлений они сами готовы хоть как-то скрасить свои серые будни.
Форменная одежда осужденных
С этим в колониях тоже не существует единых стандартов. Согласно законодательству, каждой женщине должен выдаваться комплект одежды и белья сроком на один год. Но в реальности данное правило практически нигде не соблюдается.
По рассказам осужденных можно судить о положении дел с обеспечением одеждой в колониях. К примеру, в Мордовии довольно часто осужденным выдают следующий комплект формы:
- рубашка;
- юбка или брюки;
- платок;
- телогрейка;
- один комплект нижнего белья.
Обычно подобный комплект носится около трех лет, а то и более долгое время. К тому же в условиях зимних морозов женщины не имеют возможности пододеть под тонкую рубашку кофту или футболку. Женщины мерзнут в холодных швейных цехах, а платок они вообще не имеют возможности снимать до самого отбоя. Он должен находиться на голове постоянно, что крайне неудобно.
В других колониях дамы получают только одни брюки и телогрейку в зимнее время, это существенно осложняет жизнь женщин, которые не имеют возможности получать передачи с вещами из дома. Им приходится выкупать одежду у сокамерниц или ходить в обносках. Это приводит к антисанитарии и большому количеству простудных заболеваний.
Рождение ребенка в тюрьме
Эта тема является, пожалуй, самой болезненной и непростой. Ведь чудо появления на свет новой жизни омрачено нахождением в мрачных застенках и отсутствием возможности видеться со своим чадом. Выносить ребенка в колонии удается далеко не всем женщинам. Многие беременности заканчиваются выкидышами, это связано с тяжелыми бытовыми условиями и плохим медицинским обслуживанием. Тюремные больницы не имеют необходимого оборудования и медикаментов. Даже при наличии профессиональных и добросердечных врачей в экстренном случае они не смогут оказать необходимую помощь, чтобы сохранить беременность. К тому же многие врачи не утруждают себя осмотром будущих мам, они в течение всего срока могут находиться вне врачебного наблюдения.
Не каждая колония дает возможность матери находиться рядом с ребенком до трех лет. Чаще всего мать может и не увидеть малыша после рождения - он сразу же переправляется в детское отделение больницы, а потом в дом малютки. В других случаях малыш содержится в соседнем здании, а мама имеет возможность видеть его всего лишь несколько часов в день во время прогулки. После трех лет ребенок отправляется в детский дом или на воспитание к родственникам, если они согласны принять малыша.
Женская зона: отзывы бывших осужденных
Трудно резюмировать отзывы заключенных о своей жизни в колониях, ведь они очень разнятся. Но благодаря данным отзывам можно выявить общие проблемы женских колоний, с которыми пришлось столкнуться практически всем заключенным. Список проблем выглядит следующим образом:
1. Антисанитарные условия
Каждая женщина упоминала о жутких антисанитарных условиях, ведь многие осужденные не имеют возможности получить средства гигиены и даже обычное мыло. К тому же заключенные не всегда могут помыться и уединиться в туалете. Все интимные процедуры проходят на виду у коллектива, что существенно ломает психику и превращает женщину в безвольное и подчиняющееся существо.
К сожалению, не во всех колониях заключенные имеют возможность гулять и даже дышать свежим воздухом, что создает дополнительные трудности и служит источником инфекции.
2. Бесчеловечное отношение надзирательниц
Конечно, среди надзирательниц существуют и отличные сотрудники, которые относятся к осужденным с большим вниманием и видят в них людей. Но, к сожалению, процент подобных сотрудников колонии крайне мал. В основном надзирательницы (сами женщины, между прочим) стараются всячески унизить осужденных и практикуют различные издевательства.
3. Скудное питание
Несмотря на то что рацион питания заключенных достаточно сбалансирован, в реальности он выглядит очень скудным и бедным. К тому же многие колонии закупают продукты не лучшего качества, что сказывается на здоровье женщин. Если у кого-то есть деньги, то тюремной едой они не питаются, а готовят себе самостоятельно из продуктов, присланных из дома родственниками.
4. Отсутствие медицинского обслуживания
В российских женских колониях, как и в мужских, высоки случаи заболевания туберкулезом и инфицирование ВИЧ. Таких осужденных около пятидесяти процентов. Женщинам вовремя не оказывается медицинская помощь, многих вообще не лечат, пока ситуация еще подлежит исправлению.
5. Товарно-денежные отношения среди заключенных и администрации
Практически все осужденные отмечают, что существовать в колонии без денег невозможно. За них можно купить себе телефон, дополнительные свидания с родственниками и послабления режима. К тому же в некоторых колониях ходят слухи о возможности выйти по УДО за фиксированную денежную сумму. Конечно, официального подтверждения данным слухам нет, но все же дыма без огня не бывает. К тому же всем известно, что за определенную плату осужденные могут попасть в тюремные салоны красоты, сделать маникюр и педикюр и даже ходить целый день с макияжем. Некоторые заключенные рассказывали в интервью, что в их отряде находилась девушка-визажист, которая ежедневно приводила в порядок барышень с хорошим финансовым положением.
Все вышеперечисленные проблемы максимально обобщены и не раскрывают полного положения вещей во всех женских колониях. Но, как утверждают сами бывшие осужденные, выйдя из зоны, трудно снова ощутить себя полноценным человеком. Ведь бесчеловечное отношение убивает и калечит душу, что приводит к случаям рецидива и возвращению в колонию по уже новым статьям.
Заключение
Тюрьма является для многих женщин страшным опытом, который не хочется повторять. Она буквально за несколько месяцев превращает самодостаточного человека в нечто абсолютно иное, готовое подчиняться и предавать. Ведь сами осужденные рассказывают, что в колониях существуют только два вида людей - те, кто "стучит", и те, на кого "стучат".
Нельзя скрывать, что система исполнения наказания в России нуждается в серьезной реорганизации. Она должна быть изменена в корне, ведь только в этом случае женщины не потеряют в этих исправительных учреждениях свое лицо и очарование, а деньги перестанут играть столь значимую роль, и все осужденные будут уравнены. Но, к сожалению, на сегодняшний день ситуация в данной сфере остается очень и очень плачевной. И мы считаем, что об этом необходимо говорить как можно чаще.
Правила, быт и иерархия в женской тюрьме
Это была камера №202. Я стояла около дверей и ждала, когда ко мне подойдут. Подошла молодая девушка, ее звали Света. Она поздоровалась и стала мною руководить. Она сказала, что я могу положить свои вещи (матрац, две простыни и наволочка, одеяло, кружка, ложка) на свободную кровать, а потом повела меня представлять старшей по камере. Старшую звали Мадлена Павловна. Полная женщина, невысокого роста. Она довольно строго провела опрос по существу: ФИО, статья, где живу, сколько сижу. Потом Света повела меня на экскурсию по камере, одновременно объясняя свод правил, которые мне надо было усвоить.
В женской тюрьме понятий как таковых нет. Да и трудно себе представить, как матери, жены, чьи-то дочери, одним словом, женщины, будут жить по «неписаным законам». Конечно, как и в любом общежитии, есть негласные правила, которые свято соблюдаются. Здесь так и было. В камере была «старшая», которую назначает сама камера, - естественно, если на этого кандидата давала согласие администрация. Главное, чтобы у старшей и у администрации не было никаких противоречий, - дабы не допустить волнений. В обязанности старшей входит: поддержание порядка в камере, недопущение каких-либо драк и конфликтов, естественно, она отвечает за любое происшествие, а также за наличие запрещенных предметов в камере. Причем если запрещенные предметы кто-то пытается пронести, то в обязанности старшей входит либо немедленная выдача этого предмета администрации в добровольном порядке, либо - в случае отказа владельца - старшая должна была сообщить об этом администрации. Конечно, как и везде, существуют свои маленькие исключения и тайны.
ПРАВИЛА ЖЕНСКОГО ОБЩЕЖИТИЯ
Камера была большая, на 42 человека. Кровати были почти все заняты. Кровати двухъярусные, в два ряда. Только четыре места не имели второго этажа, они располагались в противоположном от двери конце камеры. Это место называлось «поляна». Здесь спала старшая, ее помощницы, просто приближенные или те, кто довольно долго находится в заключении. Кто будет спать на «поляне», всегда определяет старшая. Кухня и туалет отделены от основного помещения. На кухне четыре стола, два больших и два маленьких. За большими столами ели все, за маленькими - те, кого туда приглашали. За одним из маленьких столов ела сама старшая и ее окружение. Садиться за чужой стол запрещено - если, конечно, тебя не пригласят. На кухне были все минимальные удобства: телевизор, холодильник. Света мне сказала, что до двух месяцев я не могу пользоваться пультом и включать те передачи, которые мне хочется посмотреть, если они не совпадают с выбором тех, кто сидит более двух месяцев. По пользованию туалетом тоже были правила. В этой комнате находился душ, две раковины и три унитаза. Душем можно было пользоваться с восьми утра и до восьми вечера в любое время. Утром до восьми часов в душ ходили только те, кто сидел долго, также и вечером, уже после восьми. Стирать можно только в свой постирочный день, который тебе назначали. Конечно, нижнее белье, носки можно было стирать каждый день, но не злоупотреблять. Были даже правила по пользованию унитазами. Здесь тоже была своя иерархия. Новенькие - на первый, после двух месяцев и до года - на второй, и те, кто свыше года, - на третий.
В камере проводилась уборка два раза вдень, утром и вечером. По выходным дням - генеральная уборка кухни, самой камеры и туалета. Дежурить должны были все по графику - кроме тех, кто сидит больше года. Отказ от дежурства не допускался, да и при мне никто не отказывался. За плохое дежурство могли наказать еще несколькими днями. При этом само дежурство можно было продавать, кроме первого, один раз ты должен это сделать сам. Стоимость дежурства - две пачки сигарет, причем недорогих, ну, и на свое усмотрение можно было еще что-то дать из продуктов. В дни генеральной уборки всегда составляли списки: кто что будет мыть, в основном эти списки были из новеньких. Продавать такое дежурство было нельзя.
В камере также были люди, которые помогали старшей следить за порядком. Так, Света была ответственной за чистоту, она составляла графики дежурств, определяла списки и имела право сделать замечание, она почти ежедневно осматривала состояние тумбочек, и в каком порядке находятся твои вещи. Также был человек, который отвечал за прием пищи. Ее звали все Людовик. Людовик вставала раньше всех, готовила посуду, резала хлеб, принимала завтрак, обед и ужин. Она точно знала, сколько порций брать, сколько хлеба и т.д. Были еще две девушки, которые помогали старшей регулировать различные вопросы, например, конфликтные ситуации, т.е. это были советники.
Почти все, кто находился в камере, были поделены на «семьи». «Семья»- это некоторый экономический союз, то есть, женщины начинали вместе вести хозяйство: общая еда, регулярное общение. В основном такие союзы создавались на почве взаимных интересов, а объединение было как следствие. Были и такие, кто не состоял в «семье», просто был один.
«Семья» старшей состояла из трех человек: сама «старшая», Мадлена Павловна, Диана, которая выполняла функции одного из советников, и Маша - она сидела давно и ей было просто удобно.
ИЕРАРХИЯ
Конечно, в каждой камере свои определенные правила, но основа одна. Так, в этой камере, когда ела старшая и ее «семья», на кухню заходить было нельзя, а уж тем более там сидеть. Кому-то это не нравилось, кто-то не обращал внимание. Но нарушить это никто не решался.
В камере очень большую роль играло твое положение. Например, москвич ты или нет, получаешь передачи или нет, пишут тебе письма, и как часто ты их получаешь, как ты одеваешься, что ешь (свою пищу или «баланду»), можешь ли ты себе позволить продавать дежурство. Все это формировало к тебе отношение общей массы. То есть, если ты москвич и твои родственники регулярно шлют тебе посылки, делают передачи и пишут письма, значит, ты автоматически повышаешь свой статус, ну, а чтобы окончательно утвердиться, здесь уже все зависит лично от тебя.
Меня поразило, что Мадлена Павловна категорически запрещала ругаться матом, употреблять различный сленг и постоянно требовала тишины. Хамить ей никто не хамил, а если кто и был чем-то недоволен, то выражал это тихо и в кругу своих «семейниц». Конечно, запрещай - не запрещай, а все рано ругались, ссорились, но это были редкие вспышки, я объясняла это либо отсутствием воспитания, либо просто «сдали нервы».
ПРИВЫКАНИЕ
Для того, чтобы усвоить весь быт камеры, у меня ушло около недели.
Те две женщины, на которых я в самом начале обратила внимание, оказались просто «семейницами». Открытого лесбиянства здесь не было, но между некоторыми возникало некое нежное чувство друг к другу, однако назвать это лесбиянством нельзя. В основном такая нежность возникала либо у тех, кто давно находился в заключении, либо у тех, кто уже имел некий опыт таких отношений до тюрьмы. Но подобное проявление чувств нехарактерно для тюремного сообщества. В любом случае, такие отношения, на мой взгляд, - дело сугубо личное.
Меня определили в первый ряд, на второй ярус, правда, поближе к «поляне». Как правило, всех новеньких кладут около «тормозов» (так называется дверь). Исключение для меня объяснялось тем, что остальные кровати были заняты. Но даже при наличии свободного места только старшая решала, можно ли тебе перелечь на другое место или нет.
Первый день был тяжелым, сама обстановка давила, да и осознание своего собственного положения все острее ощущалось. Вечер наступил быстро, познакомиться я ни с кем не успела, кое-что спросила у Светы, потом вечерняя проверка и сон. Проверки проходили два раза в день: после восьми утром, и вечером тоже после восьми.
Самое тяжелое, к чему надо было привыкнуть, это к железным кроватям. Матрацы, выдаваемые в личное пользование, были очень тонкими, железные решетки впивались в бока, уснуть было тяжело. Кроме того, я никак не могла вытянуться в полный рост, т.к. кровати были короткими для меня. И холодно, сначала всем холодно. Такой озноб бьет, что ты скручиваешься, но от этого только сводит тело, а теплее не становится. Но все это было ерундой по сравнению с тем, что происходило в голове. Ты пытаешься себя успокоить, что жива, здорова, руки-ноги целы, но все равно невыносимо, каждая частица твоего тела готова просочиться через стены, решетки и все преграды, только бы опять оказаться дома. В первые дни тебя постоянно преследует тревога за близких. Ты понимаешь, что с тобой все нормально, но как им донести это? Ты пытаешься силой мысли сказать только одно: «Не волнуйтесь, со мной все хорошо! Я вас люблю!». Но остро ощущаешь, что никто ничего не услышит, и остается только ждать, что будет дальше.
Я спала плохо, точнее, вообще не спала. Дело в том, что рядом с изолятором железнодорожная станция. И вот ты лежишь и слышишь этот ужасный скрип поездов, откуда-то доносящийся лай собак, и с каждым вздохом все больше и больше погружаешься в мир, который был тебе неизвестен. Это как обратная сторона: чем дальше ты ступаешь по этой другой стороне, тем увереннее ты становишься, но тем сложнее тебе ступать, потому что каждый шаг тебя удаляет от прежней жизни, все дальше и дальше, и понимаешь, что теперь между тобой и теми, кого ты любишь, лежит непреодолимая пропасть, и моста через эту пропасть нет, и будет ли он, ты тоже не знаешь. Что ждет тебя впереди, долгим ли будет путь - все эти вопросы ты задаешь сама себе, но ответа нет. Но ты говоришь себе, что нужно всё выдержать, я должна жить, найти силы и не сломаться. И именно в такие минуты понимаешь, что все изменилось, и что ты тоже станешь другой. Потому что всю свою жизнь теперь можно разделить на «до» и «после».
2 Декабрь 2016
Что же такое женская зона, работа в которой среди профессионалов считается значительно более трудной, чем в мужской?
Противостояние
Человеку, не знакомому с нравами и обычаями женской зоны, трудно представить, что такое "коллектив", состоящий примерно из тысячи разновозрастных женщин-преступниц, среди которых есть "хозяйственницы", детоубийцы, воровки и прочие.
День за днем они годами варятся в своем наглухо закрытом котле.Там незримо для неопытного глаза постепенно нагнетается давление, и беда, если оно достигнет критической точки.
Напрочь рвущие нервы истерики и щедро сдобренные заковыристым матом и личными оскорблениями скандалы с выдиранием волос на коммунальной кухне, где собачатся два десятка разъяренных соседок, - это ничто по сравнению с тем, что вытворяют доведенные до края бабы, сидящие за колючей проволокой.
Бунт в женской колонии куда хуже бунта в мужской зоне. Надо учитывать обусловленную нервным истощением истеричность, непростые женские физиологические особенности, питание на пятерку в сутки - так положено по нормативам "щедрого" государства, - практически полное отсутствие лекарств и мало-мальски нормальных бытовых условий. Все неизбежно приводит к последней черте. Поэтому опытная администрация зоны, также состоящая преимущественно из женщин, только в погонах, постоянно "давит".
Первым испытанным средством давления является внутренний распорядок дня. В шесть утра при любой погоде и невзирая на то, что происходило вчера, звучит команда "подъем"! На гигиенические процедуры дается не более десяти минут - это для женщин!
Кстати, трудно поверить, но при этом в женской зоне царит необычайная, возведенная в культ чистоплотность, и мыло является не только предметом повышенного спроса, но и третьей по значимости внутренней ходовой валютой зоны после сигарет и чая.Все объясняется очень просто: перестанешь постоянно соблюдать чистоту тела и белья - запросто можешь подхватить такую заразу, которой медики еще даже не сумели придумать название. Впрочем, заглядывают ли вообще ученые-медики в женские зоны, где, как и во всех местах лишения свободы, процветают туберкулез и неизвестные науке заболевания? Обычно они начинаются с симптомов чесотки, быстро переходящей в жуткую экзему.
А после начинается самое страшное - человек на ходу, прямо на ногах, заживо гниет до костей! Что это, неистребимая специфическая проказа, доставшаяся в наследство от бериевских лагерей?Ни администрация, ни зэки, ни врачи в зоне этого не знают, но все ее очень боятся, и, наверное, наше счастье, что она, как туберкулез, еще не выбралась на волю из-за колючки. Никто не желает заболеть, и тех, кто не соблюдает строгую гигиену, силой заставят это делать другие заключенные: нечистоплотных не терпят и готовы физически уничтожить как смертельную угрозу!
В шесть часов десять минут происходит построение отрядов, и они отправляются в столовую. Питание, которое получают заключенные-женщины, на воле даже нищенствующим гражданам может присниться только в кошмаре: в рационе неизменные каши из сечки или гороха и похожий на ком сырой темной глины хлеб, тяжело ложащийся на желудок, вызывающий постоянные боли в животе. Интересно, кто его печет?
Рабочий день начинается в семь и проходит в так называемой "промзоне", где в женских колониях обычно обустроено швейное производство. Шьют преимущественно спецодежду, солдатское исподнее белье, телогрейки и рабочие рукавицы. Установленная распорядком продолжительность рабочего дня десять часов. Но если администрация получает срочный и выгодный заказ, в зоне немедленно объявляется аврал, и женщин гонят на работу уже в четыре утра, а рабочий день длится не менее двенадцати часовПри этом каждая швея обязана выполнять план не менее чем на 101% - в противном случае ее ждет наказание.
Труд поистине рабский, поскольку женщины получают за него от двух рублей до тридцатки в месяц. Некоторые "счастливицы" вытягивают до сотни. Остальные заработанные деньги немедленно "выдирают" на содержание контингента заключенных в колонии. В то же время авралы довольно часты и продолжаются по две-три недели кряду.
Потом делают небольшой перерыв, чуть дают отдышаться, и начинается новый аврал. На работу, построение, в столовую заключенные обязаны являться в юбке и белой косынке - униформе женской зоны.
Время от времени в одну из женских зон стягивают несколько сотен контролеров из других лагерей и устраивают грандиозный "шмон" - всеобщий повальный обыск во всех отрядах одновременно - для обнаружения и изъятия недозволенных внутренним распорядком вещей.Женщины-заключенные зачастую куда изобретательнее мужчин в обустройстве всевозможных тайничков и "изобретательстве" запрещенных вещей. Поэтому контролеры буквально переворачивают все вверх дном, заглядывают в каждую щель, вспарывают матрасы и подушки, изымая все подряд. Естественно, после подобных мероприятий напряженность в зоне только увеличивается.
Освобождение от работы женщина-зэк может получить только когда губы уже начинают спекаться в темный ком от жара и волосы липнут от пота - короче, при температуре не ниже тридцати девяти. Других причин лагерная медицина не признает. Это тоже поднимает давление, которое часто прорывается в почти звериных разборках между женщинами-заключенными.
Да, за колючкой между женщинами случаются страшные драки, но хуже всего, если кто-то из них разбивает окно - тогда в руки к отчаявшейся, со стоячей темной водой в глазах бабе-преступнице попадает острый осколок стекла и она режет им уже не думая о последствиях. "Расписать" стеклышком могут почище, чем отточенным "финарем" или опасной бритвой: чаще всего норовят попасть по лицу, чтобы изуродовать навек, или целят в живот - махом выпустить кишки.Дрожь берет, когда подумаешь об остром, грязном стекле в животе женщины.
Но нередко вместо того чтобы пырнуть ненавистную противницу, многие заключенные наносят удары... себе, располосовывая руку и вскрывая вены. Мне не раз доводилось видеть женщину с ужасающей лестницей розовато-белых уродливых шрамов на внутренней стороне левого предплечья.Режут вены не только в драке, но и от крайнего отчаяния и полной безысходности. В принципе тюрьма или зона - не место для жизни любого человека, и только люди с уродливо искаженной психикой могут считать места лишения свободы родным домом.
Конечно, пострадавшим оказывается необходимая медицинская помощь, но потом их ждет суровое наказание, а тех, кто в драке уцелел, наказывают немедленно - администрация постоянно противостоит массе зэков и старается держать их в жесткой узде.Первой суровой мерой является ШИЗО, который есть в любой зоне. ШИЗО - это штрафной изолятор, представляющий собой голую клетушку из камня, часто с цементной "шубой" на стенах, чтобы помещенный в этот холодный склеп для живых не бился о стены ни головой ни руками: боль отрезвляет!
Это проверено долголетней практикой тюремных систем всего мира. Поэтому кроме прочих прелестей контролеры штрафного изолятора за малейшую провинность охотно и часто применяют резиновые дубинки.
Постели или нар в ШИЗО не полагается, и провинившимся приходится спать прямо на голом цементном полу. Часто его специально заливают водой, чтобы сделать "клиентку" более покладистой и тихой. Одна отрада: в штрафной изолятор могут направить на срок не более пятнадцати суток.
Куда более серьезной мерой воздействия является ПКТ - помещение камерного типа, своеобразная тюрьма внутри зоны. Туда непокорную и постоянно нарушающую режим заключенную администрация может отправить на срок от одного месяца до полугода. Но там и нескольких дней мало не покажется.
В ШИЗО и ПКТ можно загреметь не только в результате разборок или каких-то иных серьезных проступков. В принципе все полностью на усмотрении администрации: любое, даже малейшее нарушение внутреннего распорядка может послужить причиной для наказания и направления в ШИЗО или ПКТ. Так и стоят годами и десятилетиями друг против друга находящиеся в одной зоне за колючкой осужденные женщины и женщины вольные, которые их охраняют и пытаются по долгу службы перевоспитать. Мужчины в женских зонах - великая редкость. И не зря говорят: жизнь зоны - противостояние фактически одних заключенных - другим!
Скорость стука
Сохранить что-либо в секрете в женской зоне практически невозможно. Бывалые оперативные работники из ИТК часто отмечали - в "бабьем царстве", как нигде, удивительно развито добровольное стукачество! Осужденные-женщины за милую душу закладывают друг друга почем зря, причем не только "куму" - оперативнику, контролерам, воспитателям и конвоирам, но даже друг другу.
- Зачем, - удивился я, - какой им в том прок?
Натура такая, - горько усмехнулся старый оперативник, показавший мне "сувенир" из Потьмы.
Возможно, он прав? С этим утверждением трудно спорить тем, кто никогда не был в шкуре обитательницы женской зоны. Но как бы там ни было, почти повальное стукачество - явление для криминального мира, прямо скажем, уникальное, ведущее к забвению всех основных воровских традиций. Хотя стукачество существует во всех без исключения местах лишения свободы, не говоря уже о воле.
Скорее всего, наивно полагая, что этим они смогут хоть как-то скостить себе срок - зона далеко не курорт, и женщины считают дни до заветного окончания мучений - или желая жестоко отомстить ненавистной товарке, заключенные избирают тот путь, который многим из них наиболее близок и понятен. Постоянный треп, работа языком, сплетня, "перемывание" костей, от которых до доноса и стукачества всего лишь один очень короткий шаг.
Иногда доходит до смешного, когда представители администрации вынуждены чуть ли не официально обращаться к заключенным с просьбами несколько умерить свой пыл доносительства и на время засунуть языки в одно известное место!
Однако спустя неделю-другую все начинается сначала. Поэтому в женской зоне крайне трудно что-либо утаить - непременно донесут, хотя бы из какого-то патологического удовольствия нагадить ближнему или из любви к искусству опасного, щекочущего нервы трепа. Конечно, это один из способов рискованно развлечься, но...
Как ни странно, женщины совершенно не понимают того, что постоянными доносами ужесточают противостояние, от которого в первую очередь страдают сами. Они вызывают к себе брезгливое отношение и презрение администрации, накликают на собственную голову частые повальные "шмоны" и прочие кары. Однако ничего не могут с собой поделать!
Возникает замкнутый круг, но вырваться из него, видимо, не суждено ни одной, ни другой стороне. Разве только одни, отмотав срок, выйдут за ворота, а другие, отслужив свой срок, получат пенсию. Как это ни ужасно, по большому счету они друг без друга ничто!..
Розовая любовь
"Сувенир" из Потьмы, о котором говорилось в начале статьи, появился на свет далеко не просто так, из озорства - многие женщины невыразимо страдают от отсутствия нормального полового партнера. Это толкает их на различные половые извращения или поиски "суррогата", в том числе на изготовление специфических "сувениров", успешно заменяющих в зонах современные вибраторы. Бериевские и прочие времена давно миновали, страна стоит на пороге третьего тысячелетия, но о вибраторах в зоне нельзя даже мечтать.
Некоторые заключенные находят в себе силы стиснуть зубы, выдержать несколько лет почти монашеской жизни и не скатиться к лесбиянству или другим извращениям, которые еще часто называют женским гомосексуализмом. В то же время, по рассказам старого оперативника - "кума", - после длительного воздержания некоторые заключенные женщины начинали испытывать бурный оргазм только при виде молодого мужчины или даже просто прикоснувшись к его руке.
Многие эксперты-сексопатологи, изучавшие "половой вопрос" в местах лишения свободы, считают: любые извращения тянутся во "взрослые" зоны из колоний "малолеток", где нередко уже заранее создаются пары по принципу "муж-жена". Причем это в полной мере относится как к мужским зонам, так и к женским. Если в мужской зоне это явление большинство людей признает отвратительным, то в женской оно принимает куда более уродливые формы, просто несоизмеримые с тривиальным гомосексуализмом.
По данным тех же экспертов, "розовой" любовью охвачено не менее половины обитателей современных женских колоний. Вполне закономерно: чем длиннее срок, отмерянный женщине судом, тем более вероятно ее вступление на "розовую" тропу любви, сойти с которой потом крайне трудно, а то уже и просто невозможно.
На лагерном жаргоне женщин, выполняющих роль мужчины при извращенных половых контактах, называют "коблами" или "коблухами". Несмотря на активную и постоянную борьбу администрации с "розовой" любовью, "парочки" находят любые способы для удовлетворения пылкой страсти и даже, случается, вызывающе "спариваются" на виду у всех, включая не только заключенных, но и контролеров, воспитателей и конвойных.
Возможно, на почве сексуальной психической патологии у них в сознании уже просто отключаются определенные центры самосохранения - это практически не изученная область психиатрии и сексопатологии. У нас мало найдется смельчаков заниматься изучением столь деликатных и неординарных сексуальных, психологических и психиатрических вопросов прямо в женской зоне, за "колючкой".
Это действительно опасно, поскольку между "парами" часто разыгрываются далеко не шуточные сцены - ревность, подозрительность, даже дикая злоба и необузданная ненависть к бывшей любовнице, вне зависимости от ее "роли" в "паре". Отмечены случаи, когда "развод" женщин-любовников, случившийся по каким-либо причинам, заканчивался страшной трагедией - членовредительством, преднамеренным уродованием бывшей партнерши и даже убийством. Поэтому контролеры зорко следят, чтобы при случающихся разборках не били окон и не хватали осколки стекла - тривиальный "семейный" скандал способен моментально перерасти в акт кровавой смертельной мести.
Женскую зону вполне можно назвать местом, где невероятным образом искажены многие нормальные, столь привычные нам вещи, понятия и отношения между людьми, приобретающие за колючкой совершенно иную окраску и смысл, превращая лагерь в один из кругов дантова ада. Но люди живут там годами и, как ни странно, некоторые из них все же, несмотря ни на что, умудряются сохранить звание Человека...
Иерархия в женской тюрьме
Иерархическая структура в женских тюрьмах и зонах не такая сложная и жесткая, как в мужских, но она существует. Главной в камере бывает наиболее авторитетная и долго находящаяся в местах лишения свободы женщина. Часто она является «второходкой», то есть, оказалась за решеткой второй раз.
Собственно, на этом вся иерархия и завершается. Остальные подчиняются старшей, которая следит за тем, чтобы в камере соблюдался порядок, не нарушался график уборок и пресекает особенно бурные проявления чувств – будь то скандалы опытных зечек или рыдания новенькой, впервые переступившей порог камеры.
Однако, и в женских тюрьмах с советских времен есть свои отверженные.
К этой категории относятся те, кто на воле занимался оральным или анальным сексом. Если неопытная «первоходка» будет иметь глупость разболтать сокамернице этот факт своей биографии, то ей обеспечено брезгливое отношение и полный бойкот. Ее не пустят за один стол с собой, не поделятся присланными с воли конфетами, и будут всячески избегать.
Не любят зечки и тех, кто ворует у своих. Если застукают за таким занятием, то виновной грозит избиение, а иной раз, и более жестокие издевательства.
Насмехаются, всячески унижают тех женщин, кто имеет неряшливый внешний вид, забывает о чистоплотности. Не случайно в женских зонах мыло – самая ценная валюта, наравне с сигаретами и чаем.
Но по-настоящему отверженными в женских зонах становятся детоубийцы. К ним относятся так же, как в мужских зонах к педофилам и насильникам. Это самая низшая каста, самые презираемые люди. Стоит зечкам узнать, что с ними в камере находится женщина, которая убила или пыталась убить ребенка, ее жизнь превращается в кошмар. Убивают в женских зонах крайне редко, но цепь изощренных издевательств, избиений и унижений способна довести детоубийцу до суицида.
Как поступают с провинившимися
Чаще всего, женские разборки завершаются выяснением отношений на повышенных тонах. Старшая по камере, зачастую, так же ограничивается тем, что накричит на нарушительницу порядка. Однако, случаются и драки, и планомерные избиения виновной. Например, если она была уличена в воровстве.
Иногда зечки устраивают сокамерницам изощренные издевательства: макают головой в унитаз, обмакивают туда зубную щетку и заставляют чистить зубы.
Рассказывали и о случаях изнасилования черенком от швабры или другим подходящим предметом.
«Опускание» в женских тюрьмах тоже имело (а часто имеет и теперь) место. Этому унижению подвергали, как правило, детоубийц. Такую женщину, сговорившись заранее, ловили всей камерой. Прижав в углу, который плохо просматривается из глазка, затыкали рот, и брили налысо. Поскольку та вырывалась, голова у нее оказывалась вся в порезах. Даже если надзиратели замечали возню в камере и пресекали расправу, на голове у женщины все равно оставалась одна или две дорожки. Этого достаточно, чтобы считаться опущенной. После того, как виновную побрили, все обитательницы камеры по очереди справляли на нее малую нужду.
«Опущенную» могли пропустить сквозь строй: зечки становились в две шеренги и заставляли несчастную идти между ними. До конца живого коридора дойти удавалось не всем, большинство падали, не добравшись до середины.
Любовь в женских тюрьмах
В отличие от мужских зон, гомосексуальные связи в женских зонах и тюрьмах, никогда не считались чем-то, что роняет достоинство одной из зечек. Жаждущие близости и секса одинокие женщины создают пары, и окружающие к этому относятся вполне нейтрально. Лесбийские пары в местах лишения свободы бывают двух видов. Одна категория называется «половинки». В такой паре обе дамочки выглядят и ведут себя вполне по-женски. Зачастую это «первоходки», которым просто стало одиноко и захотелось тепла и близости. Вторая категория отношений возникает между «коблом» и «коблихой». «Коблом» называют зечку, как правило, «второходку», которая практически лишилась женских черт, и голосом, манерами, фигурой похожа мужчину, да так, что иной раз и не отличишь. Такие «коблы», оказавшись в камере, начинают искать себе пару, флиртовать и заигрывать. Завоевав «коблиху», они ведут себя тоже вполне по-мужски: защищают свою подружку, ревнуют ее, стараются баловать, а иногда и демонстрируют настоящий деспотизм. Лесбийские пары бывают очень прочными. Иногда такие отношения длятся весь период заключения, а случается, сохраняются и после освобождения.
Бывают и отношения с мужчинами. Чаще, конечно же, они носят платонический характер. Например, если в обслуге или среди надзирателей женской колонии вдруг объявляется мужчина, он становится объектом влюбленности сразу нескольких зечек. Иногда зечки ухитряются крутить романы с заключенными мужчинами. Например, если тюрьмы расположены так, что видны окна или часть двора, по которым водят заключенных. Случайные встречи на пересылках, по дороге в зал суда и т.п. очень подогревают романтические чувства. В большинстве тюрем развита система передачи «маляв», то есть, писем. В этих «малявах» тюремные Ромео и Джульетты и изливают свою любовь.
И совсем экзотические способы «любви на расстоянии» бытовали в женских тюрьмах в советское время. Если окна камер мужской и женской тюрьмы бывали расположены друг напротив друга, то женщины устраивали такой трюк: переворачивали одну из своих подруг вниз головой и раздвигали ей ноги, а затем поднимали ее так, чтобы было видно мужчинам. Вскоре после этого по «дорогам» - веревочкам для передачи «маляв» начинали двигаться … презервативы со спермой. Женщины считали, что таким образом можно забеременеть. Даже ходит множество историй о тех, кому это удавалось. Пускаются на подобные эксперименты по очень простой причине: беременным находиться в местах лишения свободы намного комфортнее. У них лучше питание, их не заставляют работать, да и камера у них самая удобная и светлая, чаще бывают прогулки. Родив, женщина тоже имеет ряд послаблений.
