Во-первых, само обращение на «вы» в русском языке появилось не так давно: оно распространилось только в начале XVIII века под влиянием французского языка. Например, в подготовленном по указу Петра I «Юности честном зерцале» говорится, что дети, если их позовут родители, должны отвечать «что изволите, государь батюшко или государоня матушка», но не «как ты говоришь, чего хочешь». До XVIII века же все обращались друг к другу на «ты».
Во-вторых, обращение на «вы» распространилось преимущественно в высших сословиях: количество ситуаций, в которых «выканье» встречалось в речи крестьян или рабочих, было на порядок меньше, чем в дворянской среде. Так, например, крестьяне «тыкали» помещикам вплоть до середины XIX века, хотя к их жёнам обращались обычно на «вы».
Таким образом, вопрос про то, когда дети перестали называть родителей на «вы», не вполне корректен: в крестьянской или пролетарской среде такого обращения практически никогда и не было.
Если же говорить о дворянстве, то американский лингвист Поль Фридрих, который изучал употребление местоимений «ты» и «вы» в русском языке XIX века на материале корпуса литературных произведений этого времени, указывает, что и в этой среде маленькие дети обращались к родителям на «ты», переходя на «вы» только уже к школьному возрасту. В разных семьях это могло быть устроено по-разному: в частности, если к отцу обращались на «вы» практически всегда, то в разговоре с матерью могли употреблять и местоимение «ты» (чаще дочери, чем сыновья). Форма обращения также зависела от социального контекста: дочь могла использовать «вы», говоря со своей матерью о молодом человеке на балу, но переходить на «ты», перешёптываясь позже о нём же в материнской спальне.
Такие исключения нередко встречаются в литературе: скажем, на «ты» обращается к матери слепой музыкант, герой одноимённой повести В.Г. Короленко, родившийся в помещичьей семье; в романе И.В. Омулевского «Шаг за шагом» «тыкает» обоим родителям Александр Васильич Светлов, родившийся в семье надворной советницы (гражданский чин VII класса в Табели о рангах). Напротив, можно найти и примеры «выканья» среди нижних слоёв населения: так, в романе Максима Горького «Мать» Павел, сын слесаря, обращается к матери на «вы» и называет её «мамаша», но, говоря с ней ласково или же в минуты особой близости, зовёт её «мать» и на «ты».
По всей видимости, обращение к родителям на «вы» в основном ушло после Октябрьской революции с уничтожением дворянства как класса. Однако и в советские времена, и сейчас были и есть семьи, где по-прежнему принято такое обращение – преимущественно в среде интеллигенции, но и не только: например, в рассказе И. Меттера «Мать» на «вы» обращается к матери Славка, отсиживающий второй срок в колонии за пьяные драки. Нередко «выканье» в обращении детей к родителям связано с тем, что и родители разговаривают друг с другом на «вы».
Таким образом, в активной фазе обращение к родителям на «вы» просуществовало в русском языке лишь немногим более двухсот лет – да и то лишь в дворянской среде. Но несмотря на то, что сейчас такое обращение не принято и воспринимается окружающими как нечто странное, нельзя сказать, что оно полностью исчезло.
Именно сын является продолжателем Рода, наследником, защитником и заместителем отца в случае его смерти, болезни или отлучки из дома, кормильцем родителей в старости. Поэтому рождение сына всегда воспринималось как особенно радостное событие, а большое количество сыновей в семье благословением Всевышнего.
После рождения сына, пуповину мальчику перерезали на топорище или стреле. Это делалось, чтобы он вырос удачливым охотником и искусным мастеровым.
Как же строились отношения между сыном и отцом, и сыном и матерью? И какие основные семейные функции отца и матери в семье наших Предков?
В русской традиции, на протяжении многих веков, сложился образ отца как человека, воплощавшего закон и долг, которому дано право определять жизнь детей, принимать решения, обеспечивающие их счастье и благополучие, наказывать и миловать. Именно поэтому отец, не вмешиваясь в мелкие домашние заботы и хлопоты, всегда выступал на первый план в ответственные моменты жизни своих детей и выполнял роль судьи последней инстанции в спорах.
Общественное мнение требовало от отца, в воспитании детей, прежде всего строгости. Мужчина, проявлявший к своим детям чрезмерную ласковость, мягкость, заботливость, не мог считаться хорошим воспитателем. В обязанности отца входило наказание детей: "Ненаказанный сын - бесчестье отцу". Однако отцу не полагалось наказывать сына или дочь сгоряча, когда попадутся под руку.
Считается, что сразу же после рождения младенца между сыном и отцом устанавливается внутренняя связь, они начинают понимать друг друга с полуслова. Отец вступал в контакт с сыном только после того, как тот миновал стадию младенчества. Отец начинал делать для него "мужские" игрушки, изредка брал сына на колени, рассказывая, каким хорошим мужиком он будет, когда вырастет. В период отрочества контакт сына и отца становится еще более тесным, подрастающий сын на Руси должен был освоить все то, что знал и умел отец: сеять, пахать, охотиться, рыбачить, чинить мелкие поломки. Молодой человек учился у отца правильному ведению хозяйства, поэтому при обсуждении хозяйственных вопросов, практически всегда, присутствовал в качестве слушателя. Вместе с хозяйственными навыками, сын перенимал у отца и его манеру поведения. Взрослый, в брачном возрасте сын, работал уже наравне с отцом, считаясь его помощником и преемником. В этом возрасте, у него уже появляется свое мнение, которое он может высказывать и к которому начинают прислушиваться старшие. У сына появляется свобода поведения, не спрашивая разрешения родителей, он мог не приходить домой ночевать, а часть заработанных денег тратил на новую одежду и угощения для девушек. Несмотря на все эти послабления, свобода неженатого сына была все еще относительной. В важных, серьезных случаях он обязан был согласовывать свои поступки с родителями и с отцом в частности.
Что же касается обязанности в семье матери, то она должна была не просто произвести ребенка на свет, но вырастить его и воспитать: "Умел дитя родить, умей и научить".
Взаимоотношения сына с матерью строились абсолютно по другому сценарию. До семи-восьми лет сын находился практически в полном распоряжении матери. Она его кормила, поила, лечила, и как носительница древней славянской мудрости, предохраняла от порчи и сглаза. Излишняя роль матери в воспитании сына считалась нежелательной, такой мальчик - предмет насмешек. После наступления отрочества, сын "отлеплялся" от матери, чтобы стать настоящим мужчиной. А мальчик, предпочитающий мать отцу, получал, да и сейчас получает, прозвище "маменькин сынок", "запазушный ребенок", "маткич". Так же матерь заботилась о правильном физическом развитии и нравственности сына.
Мальчиков воспитывали быть настоящими мужьями. И для этого необходимо было развивать два основных качества.
Первое - мужчина должен уметь защищать свою женщину. Защищать физически: если нападали враги, он должен был уметь постоять за жену и семью. Защищать материально: мальчики с детства понимали, что на них вся ответственность по содержанию семьи, это было естественно. И защищать психологически.
Что значит защищать психологически?
У женщин очень активный ум, и настроение может меняться ежеминутно. И мужчине важно быть твердым в те моменты, когда женщина закатывает истерику. Он не должен истерить вместе с ней. Мужчине важно понимать, что женщине без его помощи трудно с собой совладать, он должен уметь ее успокоить, его обязанность - защитить женщину от ее беспокойного ума, дать заботу и поддержку.
И второе качество настоящего мужа - умение контролировать свои чувства. Особенно, что касается других женщин. Мужчина должен быть верным своей жене и не обижать ее, заглядываясь на соседок.
Переломным моментом в жизни сына была женитьба, он мог остаться жить в доме с родителями, или, получив часть семейного имущества и разрешение отца, стать самостоятельным хозяином. Смена ремесла, женитьба на понравившейся девушке, переезд в другой город, или село, без благословления родителей такие решения не принимались.
На Руси, отношения между сыновьями и родителями строились на любви и сыновьем долге. Сыновий долг представлял собой послушание родительской воли, почтительное отношение и вежливость по отношению к родителям.
Внешним выражением уважения этого было общепринятое ласковое обращение к родителям: батюшка, тятенька, матушка, мамушка, маменька. Сын постоянно должен, проявлять заботу о своих родителях, а в отъезде справляться об их жизни и здоровье.
Если родители бедны - помогать деньгами, если они старые - кормить, поить и ухаживать за ними во время болезни. В случае смерти родителей сын должен достойно похоронить, организовать поминки, подать в церковь на сорокоуст, годовое или вечное поминание, молиться за их грешные души. "Живы родители - почитай, померли - поминай!", - говорит русская пословица.
Если сын следует своему долгу, то будет, как считалось, счастлив в своей жизни и уважаем людьми: "Кто родителей почитает, тот вовеки не погибает".
В древнерусском языке не было особой формы вежливого обращения во 2-м лице единственного числа. И в древних языках (древнееврейском, арамейском, греческом, латинском) не использовалось личное местоимение множественного числа «вы» в качестве уважительной формы обращения к отдельному лицу. Например, в древнееврейском языке имеется только личное местоимение 2-го лица единственного числа «ты»: atta (муж. род) и att (жен. род). В обращении к царю и простому подданному использовалась одно местоимение («ты»). Местоимения 2-го лица множественного числа («вы») attem (муж. род) и atten, attenna (жен. род) к отдельному лицу никогда не применялось. Это было не только проявлением особенностей данного языка, но и выражением духовной реальности, ибо язык является носителем духовных начал народа.
Филологическая новация царя Петра I была закреплена в специальных пособиях по речевому этикету, выпущенных по распоряжению Петра I: « » (1708) и «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов » (1717). В качестве образца предлагались такие обращения детей к родителям: «что изволите, государь батюшко или государоня матушка»; «я выразумел, государь, учиню так, как вы, государь, приказали». Интересно, что в семье самого царя сын его, царевич Алексей Петрович, в обращении к отцу продолжал использовать старую форму: «Государю моему батюшке царю Петру Алексеевичу сынишка твой, Алешка, благословения прося и челом бьет». В более поздних письмах царевич Алексей начинает письма обращением «милостивейший государь батюшка» и заканчивает подписью «всепокорнейший сын и слуга твой Алексей».
Специальная вежливая форма местоимения как норма вошла в русский язык не сразу. В пособиях по грамматике о ней впервые написал Антон Барсов в «Обстоятельной российской грамматике» (1783–1788). В «Российской грамматике» (1755) М.В. Ломоносова она еще отсутствует.
Обращение детей к отцу или матери на «вы» - совершенно искусственная, церемониальная практика, мешающая непосредственности и сердечности отношений. Получается странное несоответствие. К Небесному Родителю мы обращаемся с сыновней простотой, доверием и любовью, употребляя местоимение «Ты», а земным родителям говорим «вы». Много лет назад, когда я служил в храме святителя Николая Чудотворца в Хамовниках, туда пришел молодой сектант, решивший порвать с сектой и просивший принять у него исповедь. Называя грехи, он просил Бога простить их ему, обращаясь на «Вы». Чтобы не сбивать его покаянный настрой, я молчал, но звучало это крайне неестественно.
Апостол Павел заповедал детям повиноваться в Господе (см.: Еф. 6: 1). В Господе - значит во Христе. Это повиновение строится не на этикете, а на началах высокой христианской любви. «Дети мои! станем любить не словом или языком, но делом и истиною» (
Как обращаться: на вы или на ты?
Вроде бы, говоря Вы, мы выражаем своё уважение к человеку -
к вышестоящим и незнакомым принято обращаться на Вы.
Но почему тогда близким говорим - Ты? Неужели, мы их меньше уважаем, чем тех, чужих?
Не странно ли: к Богу мы обращаемся на ты (... да святится имя Твоё; Да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя...), а к всякому мелкому начальнику – на Вы?
Неужели, Творец всего Сущего меньшего уважения достоин, чем любой прохожий, которому мы говорим - Вы?
К святым обращаемся на ты, а к грешным – на Вы? Парадокс...
Может, дело не в уважении... А в чём? Дабы понять это, давайте вернёмся в прошлое.
Откуда и зачем пошло это - выканье?
Ведь во всех древних языках: др.греческом, латинском, др.русском – обращение было только на ты, это и понятно: коли един человек, то и говорить к нему нужно в единственном числе: ты.
Насколько я помню, впервые обращаться к себе как к многим – на Вы – потребовал кто-то из римских императоров. А если императора называют на Вы,- думают придворные его,- то, чем я хуже? давайте и меня - на Вы. И пошла волна гордыни сверху вниз:
каждый такой «пупок земли» стал мнить себя «маленьким императором» и требовать себе тех же «почестей»: «Я тебе не просто я, меня теперь много, я теперь – Мы!» И до того эта мода по Европе дошла, что сейчас в английском языка вообще уже цельного «ты» не осталось, все стали множественными You.
Конечно же, и на Руси люди испокон веков обращались друг к другу на ты.
Даже к Богу взывали – Ты. Ивану Грозному говорили ты, и он не обижался, ибо
это естественное, нормальное обращение – на ты,
общепринятое тогда: к одному человеку как к одному и обращаться.
Выканье к нам пришло относительно недавно, в петровские времена, как некая западная мода, новомодное веяние.Тогда Пётр I много западных обычаев приказным порядком в русское сознание внедрял.
И выканье, было одним из них.
Хотя оно могло бы нам и вовсе не привиться – осталось бы некой чужестранной диковиной,
но в 1722 г Пётр I ввёл в России «Табель о рангах», по которому ко всем вышестоящим (по рангу) надлежало обращаться на Вы, и называть их каким-нибудь «Вашим благо-высокородием».
А за нарушение этого правила полагался штраф в размере двухмесячного жалования,
причем назначен оный мог как за тыкание вышестоящему, так и за выкание нижестоящему.
А если учесть, что треть этих денег полагалась доносителю, то нарушать его было... небезопасно.
Таким вот образом в России насильственно, под угрозой штрафа, ввели западное выканье.
Простому человеку, понятно, тыкали все: «он же - мужик, а мы тут с эдаким европейским выпендроном, и уважаем только тех, кто с нами в одну социальную игру играет, и кто выигрывает... в ней... у нас».
И заметьте (это важно): сначала обращение на вы вводилось, чтобы подчеркнуть социальное неравенство: ты к императору на Вы, он к тебе – на ты; к вышестоящим по рангу – на Вы, они к тебе – на ты...
Т.е., выканье выражало социальный статус, положение в социальной структуре, а не уважение к человеку.
Уже потом сознание адаптирует: положение -> уважение к положению -> уважение, затем они сплетаются...
И вот уже естественное желание человека – чувствовать уважение окружающих, слышать к себе уважительное обращение - толкает его к тому, чтобы занимать положение, к этой «гонке по вертикали»...
Конечно, я не предлагаю грубо переходить на ты в общении только потому, что
таковое обращение является и изначальным, и естественным для человека,
не страдающего расщеплением личности.
Окружающие ведь могут не понять и - обидеться.
В обществе, хорошо это или плохо, уже сложился некий этикет, общественный политес, в котором, говоря друг другу «вы», мы словно подчёркиваем своё почтение к общепринятым Правилам Игры и отстранённо-уважительное отношение друг к другу.
Это как бы предохраняет нас от грубости, но и от...прямых контактов.
Но ведь, доведённое до абсолюта (скажем, в викторианской Англии) это
вы-общение, эта система общественных приличий, превращает живую жизнь людей в какую-то... шахматную игру, в которой, словно фигуры на доске, они совершают предписанное правилами движения по своим клеткам, важно раскланиваясь и улыбаясь. -Идиллия... или тюрьма?
Я написал сие лишь для того, чтобы мы помнили, когда и почему на Руси выкать стали, дабы, понимая это, осмысленней могли себе решать: к кому и как нам стоит обращаться.
ТЫ и ВЫ
На наше благословенное Отечество движется атлантистская волна чуждой нам англо-саксонской культуры. Стало модным обращение вы решительно ко всем возрастам. Казалось бы невинная и даже цивилизованная примета последнего времени: полностью заменить местоимение ты на вы. Но у русских ты всегда означало доверительность, выражало чувство братства, общинный, вечевой дух народа. Мы даже к Богу обращаемся “на ты”, что подчёркивает особенную интимность и расположение к единению. Русское вы означает признание почтенных возраста, должности, индивидуальности, тогда как английское универсальное you есть признак индивидуализма, безысходной разобщённости. У англо-саксов вообще отсутствует сокровенное ты. Есть архаическое thou (тау), и то это санскритское (= русское) ты. До середины двадцатого века в России многие совсем незнакомые люди обращались друг к другу “брат(ок)”, “сестр(иц)а”. Теперь же слышишь: “гражданин”, “гражданка”, “мужчина”, “женщина”. Когда Якубович в своей “Стране дураков” обращается к дитяти “на вы”, этот слащавый чуждый нам этикет, как не покажется странным, работает на разрушение наших традиций, нашего менталитета (в чём Запад немало преуспел). Для Запада русское ты - признак варварства и некультурности. В подтверждение того, сколь задушевным является русское ты, исчезнувшее у англо-саксов, хочется напомнить стихотворение Пушкина.
Пустое вы сердечным ты
Она, обмолвясь, заменила,
И все счастливые мечты
В душе влюблённой возбудила.
Пред ней задумчиво стою;
Свести очей с неё нет силы;
И говорю ей: как вы милы!
И мыслю: как тебя люблю!
Не стоит расслабляться по поводу западной “культуры” и его елейного вы. Сэры, мэры и пэры не ориентированы на братство ни меж собой, ни, тем более, с простым народом, от которого они ограждены “золотым занавесом”. А между братьями ты не есть признак отсутствия культуры, напротив, вы является абсурдным.
Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):
В древнерусском языке не было особой формы вежливого обращения во 2-м лице единственного числа. И в древних языках (древнееврейском, арамейском, греческом, латинском) не использовалось личное местоимение множественного числа «вы» в качестве уважительной формы обращения к отдельному лицу. Например, в древнееврейском языке имеется только личное местоимение 2-го лица единственного числа «ты»: atta (муж. род) и att (жен. род). В обращении к царю и простому подданному использовалась одно местоимение («ты»). Местоимения 2-го лица множественного числа («вы») attem (муж. род) и atten, attenna (жен. род) к отдельному лицу никогда не применялось. Это было не только проявлением особенностей данного языка, но и выражением духовной реальности, ибо язык является носителем духовных начал народа. Об этом писал так Вильгельм фон Гумбольдт (1767–1835): «Язык есть орган внутреннего бытия, даже само это бытие, насколько оно шаг за шагом добивается внутренней ясности и внешнего воплощения. Он всеми тончайшими нитями своих корней сросся поэтому с силой национального духа, и чем сильнее воздействие духа на язык, тем закономерней и богаче развитие последнего» (О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества. 1830–1835). Бытование единой формы обращения в библейские времена и в допетровской Руси имело глубокий смысл: при всех неизбежных видах социального и экономического неравенства было одно великое равенство всех людей перед Богом – Небесным Родителем, ибо каждый человек является Его образом и подобием.
Впервые в России местоимение 2-го лица множественного числа «вы» к отдельному лицу стал применять царь Петр I, подражая иностранцам (французам, голландцам и немцам), с которыми он тесно общался еще в селе Преображенском. В своим письмах к некоторым лицам (начиная с 1696 года) он использует местоимение «вы». Так, он писал Ф.М. Апраксину 30 октября 1708 года: «Господин адмирал. Писмо ваше чрез адъютанта Пашкова я получил с великою радостию». В такой же форме обращается царь и к князю А.Д. Меншикову 2 ноября 1708 года: «При сем посылаем к вам писмо, от Неплюева к вам писанное, в котором пишет о указе, где ему с полками быть». Интересна особенность: есть письма, в которых встречаются и «вы», и «ты». 2 ноября 1708 года Петр писал С.Л. Владиславичу-Рагузинскому: «Зело нам нужно в Цареграде послу нашему перевесть полшесты тысячи червонных. Того ради желаем, дабы вы с кем добрым и надежным куриером послали к нему вексель на то число червонных, чтоб ему твой корреспондент там те червонные отдал. А ты у нас прими оные на Москве у Алексея Курбатова или денги мелкие у Автомона Иванова» (Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 8. Вып. 1. М.; Л., 1948. С. 270).
Филологическая новация царя Петра I была закреплена в специальных пособиях по речевому этикету, выпущенных по распоряжению Петра I: «Приклады, како пишутся комплименты разные» (1708) и «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов» (1717). В качестве образца предлагались такие обращения детей к родителям: «что изволите, государь батюшко или государоня матушка»; «я выразумел, государь, учиню так, как вы, государь, приказали». Интересно, что в семье самого царя сын его, царевич Алексей Петрович, в обращении к отцу продолжал использовать старую форму: «Государю моему батюшке царю Петру Алексеевичу сынишка твой, Алешка, благословения прося и челом бьет». В более поздних письмах царевич Алексей начинает письма обращением «милостивейший государь батюшка» и заканчивает подписью «всепокорнейший сын и слуга твой Алексей».
Специальная вежливая форма местоимения как норма вошла в русский язык не сразу. В пособиях по грамматике о ней впервые написал Антон Барсов в «Обстоятельной российской грамматике» (1783–1788). В «Российской грамматике» (1755) М.В. Ломоносова она еще отсутствует.
Обращение детей к отцу или матери на «вы» – совершенно искусственная, церемониальная практика, мешающая непосредственности и сердечности отношений. Получается странное несоответствие. К Небесному Родителю мы обращаемся с сыновней простотой, доверием и любовью, употребляя местоимение «Ты», а земным родителям говорим «вы». Много лет назад, когда я служил в храме святителя Николая Чудотворца в Хамовниках, туда пришел молодой сектант, решивший порвать с сектой и просивший принять у него исповедь. Называя грехи, он просил Бога простить их ему, обращаясь на «Вы». Чтобы не сбивать его покаянный настрой, я молчал, но звучало это крайне неестественно.
